Интервью Станислава Айдиняна газете «Известия в Украине» взятое Снежаной Павловой — среда, 27 октября 2010 г.
Ст. Айдинян и А. Цветаева
Известный искусствовед, писатель, в прошлом литературный редактор и секретарь Анастасии Цветаевой Станислав Айдинян побывал в Одессе. С корреспондентом «Известий в Украине» Снежаной Павловой он поделился воспоминаниями о сестрах Цветаевых и рассказал, почему Марина покончила с собой, как Анастасия добилась, чтобы священник ее отпел в церкви…
Тарковский к Анастасии относился очень уважительно
известия: Станислав, как вас свела судьба с Анастасией Цветаевой?
Станислав Сйдинян: В 1970-е годы я занимался изучением творчества крупного литературоведа, писателя Анатолия Виноградова. Его начальником в Румянцевском музее, где он работал младшим помощником библиотекаря, был Иван Владимирович Цветаев, профессор, создатель Музея изобразительных искусств в Москве. Я знал, что его дочь, Анастасия Ивановна, была знакома с Анатолием Корнелиевичем еще до революции. Написал ей письмо. Она тогда отдыхала в Эстонии, в Кясму. К моему удивлению, она очень скоро ответила мне сразу двумя письмами и пригласила к себе. Я пришел к Анастасии Ивановне в сентябре 1984 года, когда она вернулась в Москву, на Большую Спасскую улицу. Мы сразу нашли общий язык. Я знал поэзию Серебряного века, а она встречалась со многими из наиболее ярких представителей той эпохи. Анастасия Ивановна дружила с Бальмонтом, Волошиным, Пастернаком, Мандельштамом, Эллисом, с философами Розановым и Шестовым. Более того, она сразу стала показывать мне свою новую прозу, и мы ее отредактировали.
Станислав Айдинян
и: Цветаева была уже немолода?
Айдинян: На момент нашей первой встречи ей было 88 лет. Но передо мной был молодой человек — темпераментный, сильный, убежденный в своем мнении. Она была стремительна в движениях и тем более в мыслях. На ходу, говоря о людях прошлого или настоящего, создавала импровизированные портреты-эссе, творя при этом своеобразные словесные рондо. У нее была удивительная речь и память. И такой она оставалась почти до самого конца своей долгой жизни. Я официально работал с ней как литературный секретарь и в первую очередь был ее редактором на протяжении девяти лет. Что касается памятного, то расскажу такой случай. Однажды к ней в Доме творчества в Переделкино зашла жена Тарковского. Зная, что Анастасии Ивановне за 90, она начала громко говорить: «Анастасия Ивановна, Анастасия Ивановна, вы меня слышите, слышите?.. Где у вас записаны телефоны?» Анастасия Ивановна неодобрительно на нее посмотрела и сказала весьма выразительно, постукивая себя по голове: «Телефоны у меня записаны здесь!» — и тут же сходу по памяти продиктовала три телефона врачей-гомеопатов, нужных Арсению Александровичу. Кстати, Тарковский к Анастасии Ивановне относился очень уважительно. Когда он умер, после его похорон известный переводчик и поэт, родившийся в Одессе, Семен Липкин, мне рассказывал, что Тарковский уходил к деревьям за трансформаторную будку близ Дома творчества и там молился. И Анастасия Ивановна была на той же духовной стадии. Она читала молитвы очень долго, засыпала среди чтения, вновь просыпалась, читая молитву. Когда я уходил от нее, а это бывало после 12 ночи, она звонила каждый раз и спрашивала, как я добрался. Все время, что я ехал от нее, она за меня молилась.
Анастасия пошла на коленях в церковь, чтобы вымолить жизнь бывшему мужу
и: Анастасия Цветаева стала такой религиозной уже к концу жизни?
Айдинян: К религии она обратилась еще в детстве, хотя семья набожной не была. Во время учебы в частном пансионе в Швейцарии и Анастасия, и Марина стали пламенными католичками. Родителей испугало такое рвение, и их забрали из пансиона. Анастасия Ивановна постепенно опять вернулась к неверию, которое еще до швейцарского католического пансиона ей и сестре внушали революционеры-эмигранты, дружившие с ее матерью, когда все они жили в Италии. Много позже, в 1917 году, внезапно скончался от аппендицита гражданский муж Анастасии Ивановны Маврикий Александрович Минц, следом за ним умер от дизентерии годовалый сын Алексей. Все это пережив, Анастасия Ивановна снова вернулась к христианской вере.
В 1919 году, когда в нищете умирал ее первый муж Борис Трухачев, с которым Анастасия Ивановна давно рассталась, она так переживала, что пошла на коленях в церковь, чтобы вымолить ему жизнь. Она до конца своих дней была религиозной. Всегда переживала, думая о том, что кого-то невзначай обидела. Чувствовала и понимала людей. У Анастасии Цветаевой были духовники. Каждый год она ездила в женский монастырь в Пюхтице, в Эстонии. Там окуналась в холодный святой источник и говорила себе: «Ты же веришь, что вода эта непростая, значит, лезь!» И прыгала в ледяную воду. Кстати, в роду Цветаевых были священники. Например, дед по отцовской линии, протоиерей Владимир Васильевич Цветаев, служил во Владимире.
Айдинян Ольга Трухачева и внук Георгий
и: Несмотря на это, она увлекалась еще и мистикой…
Айдинян: Она не увлекалась, а занималась этим серьезно до войны. Ее учителем был археолог, скульптор, художник, поэт-импровизатор Борис Михайлович Зубакин. Он был потомком старинного ирландского рода, в котором из поколения в поколение передавались мистические традиции. Судя по хранящимся в одной московской семье остаткам архива и частично опубликованным материалам его допросов из архива НКВД, Зубакин был розенкрейцером. Известно также, что он считал себя учеником астролога Александра фон Кордига, в круг которого попал еще в юности. Зубакин обладал гипнотическими способностями и приобщил группу москвичей к этическому герметизму. Цветаева специально изучила стенографию, чтобы записывать его лекции. Он учил ее и морально-этическим принципам жизни. Однажды посоветовал на некоторый период принять обет молчания, и она, работая в библиотеке, соблюдала принцип: «Да — да, нет — нет, остальное от лукавого». Но это был совет на время, для душевного строительства. Кстати, мать Анастасии, Мария Александровна Цветаева, видела вещие сны, в которых преодолевала время и расстояние. Анастасии Ивановне тоже, бывало, изредка снились такие сны-видения. Мистические истории, которые происходили в ее жизни, собраны в книге «О чудесах и чудесном». Она была написана по совету ее друга архимандрита Виктора (Мамонтова) и выпущена в 1991 году.
и: Однако как же мистические учения совмещались с верой в Бога?
Айдинян: Мистик Зубакин был близок православию и приобщал к нему Анастасию Ивановну. Из мистики она брала лишь то, что соответствует православным христианским канонам. Патриарх Тихон, имевший беседу с Зубакиным, высоко оценил его духовные качества, его красноречие и присвоил ему чин благовестника, который позволял, не будучи священником, проповедовать в церкви.
и: Это правда, что Анастасия добилась разрешения молиться за Марину Цветаеву, которая покончила с собой?
Айдинян: Смерть сестры Марины она считала жертвенной. Поэтесса покончила с собой, тем самым освобождая жизнь своему сыну. Она уже не в силах была находить с ним общий язык и боялась, что не сможет его содержать. Более того, она прекратила писать, что ее держало на плаву много лет. Ей, жене врага народа, французского шпиона с белогвардейским прошлым, сестре Анастасии Ивановны, осужденной как контрреволюционерка, матери Ариадны, также осужденной как иностранная шпионка, было морально тяжело. К слову, Марина и в юности не раз думала о самоубийстве. Анастасия написала в письме о трагедии сестры православному священнику, который также находился в заключении, и тот впервые ее отпел.