Елена Куклова — Талант и Былое…

 

Было время… На Французском бульваре в своих старинных дачах жили, доживали старые профессора Одессы с семьями. Дома — в густой лиственной оправе деревьев, идти вглубь надо было  в сплошной зелени невидных заборов, мимо калиток с номерами, пока не доходил до того нужного, куда тебя вела овеянная приморским воздухом душа… И если пройти мимо двенадцати пирамидальных тополей, высоко шумящих над черепичной крышей  и повернуть влево, начинался запах еловый, хвойный… На этой даче жили – известнейший в Одессе детский врач, профессор Григорий Семенович Леви, и его дочь Изабелла Григорьевна Леви  с мужем, Семеном Александровичем.

Григорий Семенович был светилом медицины и к нему еще дореволюционных времен тащили своих чад одесские мамы и бабушки, некогда он спас от смерти мальчика Светика, который много позже стал Святославом Рихтером. Семен Александрович был доцентом водного института и слыл большим специалистом по пароходным котлам, при этом, живя в Одессе, увлекался историей Москвы – москвоведением…  А вот Изабелла Григорьевна – это была известный в Одессе театровед. Преподавала она в Театральном училище, писала в местные газеты статьи о театре. Она старалась не пропускать премьеры и ее окружали актеры, актрисы, режиссеры…

Вечерами они собирались в изножии освещенной веранды двухэтажной каменной дачи Леви и вели разговоры, — о насущном им, о новом и очень старом в Искусстве… Гости садились на чугунную – всю в плетении узоров скамейку – редчайшую! — пушкинских времен, и в полумраке вечера начиналась беседа…

Однажды, подходя к живой ограде сада Леви, я еще издали услышал живой, богатый грудными модуляциями голос – молодая женщина читала стихотворения… Будто сама Поэзия посетила в тот вечер сад у моря… Чтение это было естественно, совсем не манерно, в нем не было и тени ложного пафоса, не было той отталкивающей холодной отстраненности, которая, бывает, скользит в чтении иных профессионалов-чтецов. Это было вживание в душу стиха…

Тогда гостям Изабеллы Григорьевны читала  артистка Одесской Филармонии Елена Куклова…

Потом, уже в другой вечер, она читала, — и как читала! —  тогда полузабытую – полузапрещенную к чтению и печати Марину Цветаеву. Она чаровала Цветаевой и сама была зачарована ею… Сколько будет у нее программ, посвященных этому поэтичнейшему классику русской Поэзии Серебряного Века!..

На почти всех ее вечерах – где бы они ни проходили – в Одессе, в других городах, куда приезжала с гастролями Елена Куклова, присутствовал, переживал, взволнованно помогал Борис Степанович Куклов, ее супруг, врач, ученик профессора Леви, потом оставивший о своем учителе ценный воспоминательный текст…

Елена была его богиней, когда он слушал ее, положив подбёородок на ладонь  руки он, казалось, ощущал ее Жрицей Поэзии, она будто поднимала его душу ввысь над миром, часто больным и прозаичным. Однако нельзя не сказать, что в своей профессиональной области, как врач Борис Степанович был рядовым медиком, у него была и ученая степень, и существенные заслуги – рассказывали, что он изобрел мазь от мастита, которым страдали и страдают порою женщины, а он их успешно лечил… У него была целая видеотека выступлений Елены, которую он годами создавал… Множество было и аудиозаписей. Конечно, он был первый слушатель программ Елены…

Когда я еще только познакомился с Еленой Кукловой, а это были 1970-ые годы, я уже печатался как журналист. Но печатался я тогда больше в русских газетах Армении, где учился в Университете, и в Москве, а тут – я побывал на одной из новых чтецких программ Елены Яковлевны и написал о  краткую заметку, положительный отклик, который еще и сократили по обычаю прессы того времени. Газета, кажется, называлась «Комсомольская искра»… У меня еще многие годы потом хранилась присланная из редакции фотокопия этой заметки…

В 1984 году, в сентябре, я познакомился и стал работать в Москве со старейшей писательницей России, сестрой Марины Цветаевой, Анастасией Ивановной Цветаевой. Я был ее литературным редактором и секретарем. Первое время работал неофициально, потом уже мы «оформили деловые отношения» а дружеские остались, несмотря на разницу в возрасте, прежними.  Первое время я сам поддерживал ее безвозмездно, потом, когда времена изменились, ее писательская известность и популярность возросли, уже она поддерживала меня. Анастасия Ивановна пишет в своем «Ночном эссе», мне посвященном, что жалеет, что не увидит моих преклонных лет, каким я буду, когда и мне, как ей, уже зазвучит, как она устно выражалась, — «хрустальный голос истины»… И вот, однажды за работой, как-то Анастасия Ивановна сказала. — Вот вы ездите , Станислав, каждый год летом в Одессу, а там живут мои друзья – поэт Илья Рудин, это псевдоним, он – Илья Рейдерман, мы с ним в переписке, и Леночка Куклова, чтица, артистка, она хорошо читает Марину!.. Вы знаете, как Марину часто неверно и искаженно читают…  Я не раз писала об этом. Они были у у меня тут в квартире, она и ее муж Борис, он нас так настойчиво фотографировал…

От себя добавлю, что видел у Елены Яковлевны эти фотографии – конечно, с ее стороны это лирика встречи с сестрой Марины Ивановны, но и сама младшая-Цветаева была волевой, талантливой, смелой, даже мужественной в час опасности личностью!.. И Елена это чувствовала, понимала.

Помню последнее наше совместное свидание с Еленой Яковлевной и Борисом Степановичем на их оригинальной, полной воздуха и света небольшой, выходящей на сваях в Хаджибейский лиман загородной даче. Было настоящее одесское застолье. Была масса интеллигентных людей – некоторые приехали из-за рубежа, большинство поклонники артистки. Среди них – поэты Одессы Галина Маркелова и Сергей Главацкий. Когда нас провожал Борис Степанович, по дороге, на которой мы стояли, ожидая машину, проехала телега, запряженная лошадью, — уже редкое явление под Одессой в те дни…

Я настолько привык к прочтению стихотворений и поэм Марины Цветаевой к полнокровной, энергичной манере Е. Кукловой, что мне часто трудно воспринимать другое их прочтение, даже если оно и достаточно мелодично и профессионально. Мне в чтецком чтении Елены всегда нравились прежде всего естественность, музыкальность, вдумчивая взволнованность, проникновенность, которые рождаются у нее в процессе произнесения…

Бывало так –что на тысячах, не сотнях, ее выступлений в Одессе, часто – в золотом зале Литературного Музея, в малом зале Филармонии, в старом Доме актера, в Доме Ученых, в Доме Медика, Музее Рериха, Музее академика Филатова и еще где только не… — мелодично и даже чуть таинственно, певуче вкрадчиво, звучал ее голос, столь неповторимо тонко рождающий почти зримые волны Поэзии…

Станислав АЙДИНЯН,

главный редактор журнала «Южное сияние», вице-президент Творческого союза профессиональных художников, член правления Международной Ассоциации содействия культуре, член Союза Российских писателей, член Конгресса литераторов Украины.