Станислав Айдинян
сбор стихов
* * *
Бессмертные слышишь посланья
Нам доносящихся строк?
Как наш разум
Из грани закатной
багряных лучей и тумана
Смысла и мысли
Тайный экстракт извлекает
И пьет полной чашей
Горечь нектара,
Чтоб сердце пылало
Сладостью высшего счастья –
Познанья…
* * *
Бродит-ходит тихий божий ветер.
Не уснуть в могиле, не уснуть.
Он остыл давно и сотня свечек
Замерцали в бесконечный путь.
Но и ночь и ветер неустанно
Поминаньем темным, золотым
Заставляют вспомнить,
вспомнив – падать
Снова в ночь земную,
Снова в дым…
1988
* * *
Ю. Долгоруковой
В сонатно-тонком углубленьи,
В шандале времени и тени,
В ручье, где смолк последний звон,
Там, где поэзия Времен,
Возник Аккорд – И голос скрипки
С небес сошел на лед оков…
Но то поэзия – без слов…
1995
* * *
Великолепна ярость бытия
Пусть конь несет
И порваны страницы –
И с них на волю пущены слова,
Они летят – как искры и как птицы…
Великолепно тонет тишина
Над полем, где неслись недавно кони,
Где ветер тихо проносил слова,
Уже не слышно стонов и агоний…
Они прекрасны –
Взрыв и тишина,
Они живут по Вечности закону
И первый крик рожденья,
И луна, которой дышит тишь
на небосклоне.
1994
* * *
Вербный день, горящий на крови,
Господи, с креста благослови
Вербный день – пылающий восход
Господи, благослови его исход
Белый конь проносится вдали
Путь последний, Бог, благослови…
* * *
Верен огонь
пламенно-алым ступеням
столетий.
Он освещает лишь время.
То, чего нет, освещать –
Самый веселый удел…
1994
* * *
Весь мир – органный звук,
В котором ноты – тайны
И рокот – трубный глас
Над ледяной землей
Где шепчутся миры…
Огромней и случайней
Чем неба – нет игры
Над зеркалом – водой.
* * *
Взмах отлетающий –
не крыльев, а перста
От камня оторвалась пустота
Из недр пещерных,
От огней и сил,
Взошел на небо Ангел – Гавриил
* * *
Гул бытия, расплаты,
Неба, тайны,
Нить Бога –
Быстрая пчела
На разуме –
На острие луча
Таинственно — неслышна
Как молчанье…
* * *
Дай ветра, бури, дикого коня,
Дай молнию, чтобы ломала крыши!..
Дай ураган о, Господи, огня!..
Молитва женщины навстречу:
– Тише!..
– Тише!..
* * *
Жизнь коротка! –
Сказал я эху скал,
И от вершины ветер побежал,
Неся ответ, что смерть – еще короче…
* * *
Заботы – ветры ходят по горам,
Заботы ходят – облака да тучи
Склоняются, склоненные к орлам
И слушают их крыльев бег летучий
Так и полет – от мысли – до вершин
От страждущих – до тех, кто уж не ищет
Полет от дум – до огненных лавин
И жажда, жажда – по духовной пище…
* * *
Зачем тревожной поступью, живой,
Идешь в огонь?
И слышишь – из утробы
Звериный рык растрещил тишину…
Теперь замри!
От естества Вселенной
Начало принял этот темный ЗВУК
Я вслушиваюсь – взять ли эту силу?..
Нет!.. Зверя глаз испуганно потух…
* * *
И. Г. Леви
Из окон в никуда
Плывет, струится свет,
Пирует кто? – Никто! –
Звучит ничей ответ.
Веселье нас на пир
Забыло пригласить…
Уж в окнах гаснет свет –
Тот свет – желанье жить
1985
* * *
Из точки рождено зерно,
Его звено – в цепи столетий…
Пусть звеньями играют дети
В руках игры веретено
Круженьем заворожено.
* * *
Как спокоен мир зеленый
Тихих ветров и долин
Мы спускаемся с вершин
Взором солнца опаленных.
* * *
Когда Вселенной правит Бог
И люди молкнут у порога,
Кто осознать огромность смог?
Кому – меж звездами дорога?
* * *
Когда не будет «Я» и «Ты»?
Когда слова кроваво-зримы
Не с уст, из ветра к нам придут,
Что с гор несется на равнины.
Тогда не будет «Я» и «Ты»…
* * *
Колокольчик звенит под дугою,
Мчатся мимо огней фонари,
Ах, зачем мы расстались с тобою,
До зари,
Ах, до алой зари…
Нам бы пенную пить,
Нам бы радоваться,
Нам бы раны души бередить.
Пусть горит, пусть дымит,
ну, приказывай, –
Кровь на белую скатерть пролить!..
* * *
Кому – горечь мира и Бог?..
Мы верим, но Авеля Каин
На лунный возводит порог.
Лик неба так тускло печален.
Как бледный смертельно клинок
Над Каином Авель и Бог…
* * *
Короткий сон,
Он страшен среди дня –
Кто окружил,
Кто выследил меня?!
Бегу пещерой красной темноты,
А по углам ее горят
Цветы, цветы…
И их глаза и когти лепестков
Мне ранят сердце стаей диких сов.
* * *
Кто глуп, еще не значит – слаб,
Умен -– всегда ль силен?..
Но если ты душою раб,
То в жизни будешь глуп и слаб,
Будь даже и умен.
* * *
Мне над свечою тающий огонь
Раскрыл глазам понятий ореолы –
К орлам и высям –
Взгляд с горы суровый –
На грубость теорем
И тщетность аксиом…
* * *
Молчание – согласья знак.
Кого и с кем?
Опять молчанье…
Молчание – в себе изгнанье,
Молчу… Я должен промолчать…
Но промолчать – «мечтать» –
дословно
И в глубине таится слово,
Оно зажечься в звук готово,
Готово – ввысь, готово – вспять,
Готово тонкой чешуей
Одеть, окутать шар земной
Ворваться в жизнь.
Но мир опять
Надменно просит –
Промолчать.
1987
* * *
А.Ф.
Мы – чужие,
Назначена встреча
У стены
Ты пришла,
Отражаясь от льда,
Как предтеча
Неизбежной зимы…
Разошлись.
Сердце странно кольнуло
Поминанием летних погод
Неизбежность – разбитая нежность,
Крылья вмерзшие в лед.
* * *
На сломах скал,
Где тать растворена,
Закат раскинулся
Багровой колеею
Паденье коршунов –
И тихою ладьею
Вплывает в мир
Огромная луна.
1994
* * *
А. М.
Нам – горизонты звездной пыли,
Нам – пламенных высот моря,
Нам Белого слова, что были,
Что будем мы – всегда, всегда…
Тебе – душою быть пернатым
И жалить зноем злую кровь,
Коль не наскучили затраты
На грустный карнавал – любовь.
* * *
Не разделяй на белое и злое,
Не властвуй на добро и грех,
Не отравляй страданьем смех
И свет небесного благослови в земное.
* * *
Образам Н. Баженовой
Не светотень рождает их,
Прекрасных, ясных и живых
Но – грань, хрусталь,
Свечою на ветру –
Мгновенье осознанья: «Я умру!»
Из трепетной и тонкой глубины,
В которой тени живы и вольны.
1993
* * *
Ненастье и дорога без конца…
Она ведет вперед, назад идти – вернее –
Проторен путь,
Но мы – вперед – скорее –
Стихи, стихии, ложь и кровь зажав
В побагровевших, жаждущих ладонях
Но холодно,
Костер ДУШИ не тронут
Огнем, что выше неба во сто крат…
1987
Неотвратимый дом
В свой дом.
Что зарастет травой,
Вхожу босой
Там пол,
Под инеем седым –
Как твердый дым.
Закрыты окна
Отворить
Их хочет сон
Но есть запрет – неверный свет
Со дна времен.
* * *
Нет, не грусть зовет в дорогу,
Не весенний небосвод.
Где на облачной дороге
отразился лед,
И упрямо в небо смотрят
мерзлые кусты
Там под ветром, одиноко –
я и ты.
* * *
Океаниды подступающие
Кружат кругом вокруг прибрежной пены,
Поют меж звезд про дикую траву,
Что проросла на лбу у Минотавра,
Рога заглохли в зелени. И вот
Уж подступает море к Лабиринту.
Волненье! В ком сейчас забьется сердце?..
Вокруг кого заплещет хоровод
Океанид, весталок Океана?..
Кого венчают зовом глубины?..
И кто в наплыве водного хорала
Из амфоры души мечтаний масло
На волны плясок зыбких выльет щедро?
На дне своем оставит
Лишь
капли
крови, вина, любви и неба…
* * *
Опущен занавес
И – началась гроза
Опущен занавес
Под ним – душа спала.
Мне веки не раскрыть –
Их опустили в сон,
Который в чаше с хмелем разведен.
* * *
От порога забвенья,
От камня веков,
Лаской белый росток
отворя,
Мы сплетаем из омута
Кружных венков
Круг луны –
Желтый воск янтаря…
* * *
А. А.
Пьяный мед зари янтарной
Обтекает наши губы
И туман огней-видений
Замыкает темный круг.
Круг сужается и светом,
Багряницей, возрождаясь,
Утро круглое, златое,
Богом-миром восстает.
* * *
Разбиться, выжить, умирая жить
В космической юдоли узнаваний,
Мечты о том, что опоздало быть
Сплотить в комок,
В ладони всех желаний,
Неумирающих,
Как воздуха финифть…
Разбиться, выжить, умирая жить…
* * *
А луч непонятого солнца так печален
В стремлеиьи горестном все озарить окрест
Марсель Пруст (пер. с фр. А.К. Виноградова)
Скалистый, ледяной простор
Изгнанникам – туман – печаль
Луч заблудился между гор,
Но солнцу луч один не жаль
Он одинок среди вершин,
Затерян как ледник в горах,
Свободен луч блуждать один,
Свет пробуждать впотьмах – в сердцах.
* * *
Сплести венок из дерзких лилий,
Узнать падение до дна,
Вновь воспарить и – бросить крылья,
Паденье вновь и – глубина
* * *
Стихи из образов земных
слагаются
Как крылья птицы
слагаются
Пред взмахом высоты.
И клекот вещей тишины.
И гор причудливых громады
Довоплотиться строчкой рады,
Тоской по вечности полны.
* * *
Строка одиночества плавно
Ложится под тонким пером
На море, на шепот платанов,
На тень под высоким окном.
* * *
Сцепленьем малой клетки и огня,
Что до красна испытывал меня,
Я рвался в бурю дантовских терцин,
Как через гнев пустыни сарацин.
И искушенье рваною струной
Гремело звучищем исчадий за строкой
Пусть думают, что тот, кто шел – ослеп
Ослеп не он, а шепот в нем и смех.
1988
* * *
Там, над землею.
В ветрах пустоты
Жив мыслей отзвук
Радугой волнений
Под ним – обломки,
Грани построений
Разбитые о камни простоты.
* * *
Н. Р.
То, что пишем мы духом своим.
На высокие склоны идя,
И тайны вершин обретая,
Все от Великого Духа, –
Не думай,
Творенье
Не тобою единым творится.
Знай –
Это отблеск священного Света,
А ты – лишь цветное стекло,
Чрез которое Дух
Этот мир освещает.
* * *
Тот, кто обошел себя,
Тот, кто ходит вкруг Иного,
Отражения дневного,
Истукана-тела, тот –
Обособленно и тонко
Будет видеть мир ребенка,
Будет видеть вихрь миров,
Сдернут, отогнут покров.
Обойдя дневное тело,
Свет астральный ощутив,
Он сжигает тяготенье
И возносится над тенью –
Шорох – крылья вдохновенья,
Древний хор океанид
Глубиной хоралов Моря
Вслед дыханье волн струит.
* * *
Ты – корни, ветви,
Листья слов,
Шумящих ветру о печали…
Коль ветру стонет лишь печали
Ветвисто-темный шепот слов, –
Твой корень сух и лист засох.
* * *
Холод стужею в окно,
Месяц искрится в снежинки
Да туманное стекло
Тихо дремлет в тусклой дымке
Пролетают сквозь туман
Влажно-жгуче и морозно
Мимо сердца, осторожно
Ложь, видения, обман…
1987
* * *
Это было?
Это стало?
Из-за мрака черных гор
Солнце дымно вырастало,
Туч дымился древний хор.
* * *
Я верую, громада ослепленья
Спадает пеленой с запавших глаз
Остановись, в тебе великий час
И умолкают птицы-размышленья
Забвение струится тихо с гор
В груди простор и жажда озаренья
* * *
Я помню дом и стародавний сад
Где яблоней цвело воображенье
Лампада детства в доме разожглась.
Она висит в углу,
Под образом движенье
Теней – идущих в стену, как шаги,
Шаги немые – хожены по вате.
Неслышимы, уходят в глубины,
И боль – воспоминанье об утрате.
Прибой… Далекий дом ушел, забыт.
У берега вода меняет отраженья.
Я волнами и брызгами разбит –
Размывами огней и дней скольжений.
Мечты – они как странных крыльев лет.
Несутся вспять –
Догнать воспоминанья
И вновь душа бессонная несет
Из подсознанья искры узнаванья.
1988
* * *
Я предрекаю восхожденье
В груди,
В земле,
Во лбу,
В зари –
Средь скал запел Орган Вселенном
И трубный глас зовет –
– Взойди!
1986
* * *
Я увидел луну
На заре
Минареты сияли
В раскаленной жаре
Миражи-облака умирали
Оглянулся на свет
За спиною –
Мир качнулся,
Невидимой тронут волною
Я очнулся –
Луны больше нет,
Светит солнца
Растерянный свет…
* * *
Ясный день склоняет синеву
По простору облачного поля…
Вынеси венец ночной на волю,
Жду его, немея на ветру…
Вынеси из облак синеву
На простор сияющего моря
Скроют солнце тени за горою,
Месяц – тихий призрак поутру
Misterium
Ядро Земли раскалено дотла.
Сжигает огнь янтарное движенье
Усиливая силу тяготенья,
Рождает миг недвижности – и вот –
Развернуто лицо Аштар столикой,
Вздымаются вулканы и поют
И бури голоса взывают к ураганам
И яростные стоны небытья
Извечно невозможным пьяны.
1995
Адамантовы врата
Вы сияете извечно,
Вы – ведете в бесконечность,
Через вас проходит сон –
Трон раскаянья былого,
Старых всадников подковы
Мчатся в прошлое чрез вас,
Исчезая в темный час…
АНДРЕЮ БЕЛОМУ
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел…
Отчего мне так больно, так больно!
Я не виноват.
(А.Белый, Из автоэпитафии 1908г.)
Молнился новью
Запад, восток
Огненой кровью
Крещеный челнок
Вдаль улетал
К рокотам скал,
Бился о них –
Солнечный вал
Падал, парил,
вторя –
Взрывам миров,
«Урну» наполнил
Пепельно-легкой
Лазурью громов
Лирой венка из венков – метнись!
Острым блеском пронзен –
Вновь устремись
Духом по Древу Познанья распят,
К смерти и к солнцу – Не виноват!
Снова сомкни вечность собою,
Снова – Воскресни, умри –
Мыслью, полетом и болью…
Божественное «До»
Регистр Вечности органно осветлен,
Хоралы звуков – в небо –
Вознесеньем
К основам мира,
«До» –
До всех времен
Главенствует как нота,
Нот творенье!
Божественный и точный,
Чудный звук…
В нем чудеса сплотились воедино –
Леса, пространства, реки, измеренья,
Величием Творенья
Наизусть
Стихи от ангелов нисходят
В души,
Мимо –
Мертвеющих в материи,
И путь – взошел звездою…
Нота ЌДоџ – в движенье
К основе Мироздания
Плывет
И – молниями –
Световдохновенье!..
Весталка
Весталка, ты склонилась над землею,
змеею,
Горной колеею,
змеею –
Будущего Круг,
что вертится
И – остановка вдруг…
Волны
Каскады волн
Раскрыли
веер
брызг –
Потоки струй,
Опередив паденье,
Спешат упасть
В иные измеренья.
Оставив на песке.
В песчинках безвременья,
Вопрос,
сомненье.
Вопрос
Нам – быть?..
Но… как нам быть?
Нам Гамлету ли верить,
Иль мирозданье Гамлетом измерить,
Привыкнув мерить мертвое – живым?.
Воспоминание
Сиреневый ветер овеял лицо
Я вспомнил…
Как в зеркале старом, усталом,
Былое прошло,
Просочилось в песок,
Как винная влага –
Под камень молчанья…
И снова невнятный
Мелькнул аромат.
Но сразу же умер – иссяк…
И все? Не придет?
– Безвозвратно…
Уста прошептали
невнятно.
Вячеславу Иванову
(Пред лик войны)
В веленьи света меркнет тьма,
Кристалл очей,
Костры свечей,
Когтей персты простерла мгла
Из чащи сомкнутых ветвей.
Пророчеств колокольных звон
Склоняет к слуху существа,
Капелью крови тяжек меч
И крики жертв – под небеса
На белых ризах доброты
Застыла кровь
И свищет плеть.
Витают смерчи клеветы,
Капелью крови тяжек меч.
От часа к часу бранный лик
Темней становится
Насест –
Где дух войны – петух сидит
Затих соборный благовест.
Дорога вдаль, там вечный зов
И посещенье просветленья.
И вознесенье пред врата,
Где стража речь раскроет
Немые трепетом уста.
Гносис
Глухой и сумрачный,
Как черновик Вселенной. Исчерчен небосвод на паденьем звезд
Кто нас в чертеж черновика занес,
Глухой и сумрачный познанием
Вселенной?..
Даль заснувших городов
Даль заснувших городов
Позабытых, милых, странных,
Я вернусь как старый странник,
Я приду из давних снов
В даль заснувших городов.
Декаданс
(Кальяна нощные цветы)
В отравленную колыбель
Как в зеркало глядится зверь,
И в жарких сумерках ночных
Играют мертвые в живых…
Ты не боишься кутерьмы?..
Мы будем все умертвлены,
В кальяна дым превращены,
Мы звездной россыпью картин
Взойдем в туманных далях сна,
И ты увидишь нас как синь,
Как радуг всплеск…
Голубизна, поры и вихри и полет
Над белым стоном черных вод
Душа на снегу
Снег белее белизны,
Мы на нем черным-черны
Но душа прозрачна?
– Нет!
Посмотри ее на свет!..
Перед светом мы черны
Свет – белее белизны.
Души освещает свет.
Он не холоден, как снег,
Он творит миры миров,
Светлый ангельский покров
Без покрова мы больны,
«Дети мрака и луны»,
Но победой будет Свет.
Так душа напрасна?
– Нет!
1994
Единорог
Единый звук
Единый крик
Единый рев
Дрожит язык
Единый рев
Как трубный глас
Единорог встречает нас
В трубу, как в рог
Трубящий зверь
Единорог
Поверь, поверь,
Что где-то жив
Единорог
Трубящий Западу – Восток.
Зимой у античного храма
Скажи, за что твой саван тут?
За что, ведь ты еще живая,
Я вижу трепет темных губ,
О тайне смуглой изнывая…
Но немота твоя – навек
И в оскуденьи дни былые
Нет солнца – только саван – снег
Лег покрывалами Изиде.
Игорю Северянину
Ананасов в шампанском
Паж вкусил с королевой,
Дифирамбы пропеты
Под тенью аркад
И лазурное лето
Истомило поэта
Что писал триолеты
Под стрекот цикад
Он летуче-напевно
Пел поэзы о страсти,
Ценил песни о танго,
О заревах снов.
Жизни вил дифирамбы,
Возносил он литании
К городам огневых облаков.
А осталась поэту
Капля крови в бокале,
С недопитым шампанским на дне.
И труп королевы, как роза печали,
У гроба пажа,
в тишине.
Из древнего свитка
Если любишь ты жизнь,
Вечно смерти желай,
Если к свету стремишься,
То темень узнай.
Хочешь знаний –
Пройди сквозь незнанье.
Если люди влекут,
То отшельником стань,
Холод солнца стерпи,
Пламень льда испытай,
Если дух твои созрел
Для познанья.
Картинки с выставки
(по Мусоргскому)
В старом замке дремлет гном
Он объят столетним сном
Тюильрийские сады –
От Парижа до беды…
Быдло стонет к кабаках,
В душах ругань, голод, страх
Нерожденные птенцы
В тюрьмах крепких скорлупы
Рынок старого Лиможа
Шум, толпа, блатная рожа,
В катакомбы темный ход
Там Яга одна живет
Богатырские ворота,
В них вхожу как темный кто-то.
1994
На концерте В. Егоровой
Книга веков
И провожатым в этот путь
Творенье Нострадама взять
Таинственное не забудь
И ты прочтешь в теченье звезд,
Что в жизни может проистечь,
С твоей души спадет нарост,
И ты услышишь духов речь.
И.В. Гете „Фауст»
Кто посвящен в познанья
Жизни таинств,
Тот – сам Разгадка тайн Земли.
Со склонов гор-времен
Осыпались гряды
На камень книги
Миропревращений.
Франко-латинские
Бразды знамений
Столбцами бороздят
Пергамента листы.
Века,
Века легли
Под призрачную тень
Стихов Мишеля Нострадама
В ночи грячущего
Он ясновидел день…
1982
Колокольчик
Загюздалый, тихий, шалый
Колокольчик – тишина
Припадает, распадаясь
На осколки –
резвы, колки
Звуки блески, имена,
От которых – надорвался, засмеялся
Запоздалый, тихий, шалый
Колокольчик день поет –
От любви и до невзгод.
Константину Бальмонту
Ты – крестоносец, ты – идальго,
Ты – схимник и цыганка – ты,
Ты – звезд высоты, ты – тайны песен
Из сфер эфира, из темноты.
Хотел быть дерзким, хотел быть смелым,
Ты львиной гривой над всем сиял,
Ты весь отдался мечтам-химерам,
От них зажегся, горел, сгорал…
Круг
Пространства прихотливый круг.
Что движется и своенравно гнется.
Бывает глубже он колодца,
Куда заглядывает страх…
И эхо круга – мыслью мы зовем,
Оно звенит, поет неугасимо
Среди случайных голосов.
Слов-странников, спешащих мимо.
Максимилиану Волошину
Лучи как таинство восходят над горою,
Чеканною строфой журчит родник
Поток сверкающий в жаре поник
И зевсов лик склонился над водою
Венок полынный скорби на челе
Глоток – и вдаль шаги
по выжженной земле.
1985
На мотив Аветика Исаакяна
Пробудись же, выйди,
В дивный сад лучей,
Где по камням пишет
Мхом – свой звон – ручей.
Для тебя открыты
Красота и цветь –
Кто другой увидит –
Может умереть…
Ты же безразличным
Взглядом повела,
Молча отвернулась,
В дом, в себя ушла…
Неправедный
Любуемся распятым
На песке.
Не на Кресте –
На Вечности,
На Славе.
Песок осыпется –
Душой уснет распятый –
Без боли, без стыда
Распятый
На песке.
1989
Омовение
Порывы бури –
гнев земли
И тихий дождь –
ее печаль
Октавы капель
на листву,
Их звон уносит ветер
вдаль.
В широких взмахах
ветровых
Дыхание объемлет
ширь
Прозрачной кровью
дождевой
Омоет черствь,
Окропит мир.
1982
Пена забытия
Янтарно-розовые вина,
И тихий парк,
И трель ручья,
Аркады, статуи картины,
Янтарно-розовые вина –
Тяжелой пеной забытья…
Как проносящиеся пули
Жужжит ленивых мыслей улей
Так, ни о чем…
Поиск единства
Единство, тождество всего,
Что сущее на белом свете…
И мир – пылинкой на монете –
Они едины, разно – вещество.
Но дунешь, и единства след
Простыл на солнечном металле…
Единство так найдешь едва ли…
Полет лотоса
Мне от шума, суеты
Улететь,
цветком раскрыться.
Ввысь за звоном неба –
Птицы
Призывают небосвод
Просветлить живую землю
Дивным светом мир объемлю
Ростом стебля воплотясь,
Я вдыхаю дивный лотос
В белых ветрах растворясь.
1983
После последней войны
Туда, где не растет зерно,
Проникла мысль – ее юлою
Был вихрь – и всполохи – и стон
Над омертвелою землею
И мысль кружилася над тем,
Где раньше люди, люди жили
Та мысль – последней смерти тень
Над братски – теплою могилой.
Предание скал
Как каменный суровый исполин
Во снах я над дорогой возвышался
И в сумрачно-свинцовой тишине
Среди видений демон показался
И он сказал: расколдовать покой
Твой послан я
И кончена расплата,
Что тяготела тыщелетья над тобой…
Теперь ступай, иди в движенья мир,
Он твой, спустись с твоей вершины!..
Я встал – но каменной лавиной
Живым принес я только смерть…
Путями Данта
Путями Данта
Перед нами – мрак,
Царств темных снов
И чар полночных злак
Расцвел пред уводящим в недра
Ходом,
Но – средь теней, из мрака
Персефоной –
Встает заря,
Рождая в небе знак.
Роду Цветаевых
(на открытие музея в Ново-Талицах)
Ново-Талицкий Погост
Дом восстал из пепла в рост
Вновь! Второе воплощенье!
У Цветаевского рода…
Осветились Неба своды
Колокол с высот гудит
Предки темной чередою
Возникают из гробниц…
Хоры ангельского чина
В белых ризах, в небесах
Попран ветхий зыбкий прах
И – сиянием предвечным
Крест пространства, –
Бесконечность, –
Что венчает клир священный
В памяти Руси нетленной,
Род Цветаевых,
Свети, Вифлеемскою звездою,
Без забвенья, без покою
К «формуле звезды»
Лети!..
1995
Романс
Нам не дано узнать, когда
Прервется нить,
Когда все кончится,
И мы живем беспечно…
Но будет день, –
Приблизится тот лик
С чертой страдания
С оскалом вечным…
Так будем, братия,
Мечтать, любить.
И лить хмельное
Мимо чаши…
О нас забудут –
Как не позабыть,
О тех, кто жил
Печальной жизнью нашей.
Смиренное послание пилигрима
И. Г. Л.
Я, путник, к Вам прибрел
Из дальних стран,
Стучался я в ворота замка,
Но был Ваш замок на замке,
И крепко был он замкнут.
Прилег вздремнуть я у ворот.
Вас тщетно ожидая,
Но тут явилась Дева Вод,
И я отхлынул от ворот,
Надежду отпевая…
Танка
Имени нет
Демонам сна,
Манит взглянуть
Вод глубина,
А глянешь на свет –
Демонов нет.
Лишь прозрачность одна
До дна.
Тишина времени
Е. Лазьяну
Время в Армении
тихо течет по камням,
Камни тепло отдают
вышине – облакам
Твердость сердец своих камни отдали
– кому?
Тих их ответ – свет туманному дню.
Триптих
у картины Акопа Акопяна
1
Трудно часам
Продвиженье вперед,
Вихри пространства
Превозмогая,
И, преломив паутину веков,
С образов будущих
Сдернуть покров,
В пульсе рождаясь и умирая.
2
Двигают время
Стрелки часов
С каждого мига
Сдернут покров
3
Стрелки часов, подгоняя,
Властвуют нами, секундами, днями,
Движась–годами.
Стрелами вечность
Пронзали трехмерно…
Грохот, венчающий эхо удара:
Стрелки
упали,
Сломились о скалы
Смерть объяла циферблат и на круге его
У ж не найдешь – ни минуты, ни часа,
Белой эмали надгробье… и все!
Ты – вездесущий
В суровом беге колесниц,
И в солнце, жарко-ненавистном,
И в мглисто-сумрачной луне,
Везде – под камнем и на пне,
Живешь Ты, сокровенно-скрыто.
И волей, властию своей
Ты направляешь мир людей
К цветущим посохам молитвы,
Вдаль, от неправедной ловитвы.
Через Рубикон
Входи!
Ступай!..
Пред нами – Рубикон…
Как перейти?
По грохотам времен!
Ступай, на днях
Оставя добрый след,
Вот детство перешел,
Как дивен, розов свет…
Вот отрочества чистые глаза,
Вот первая из юности гроза,
Вот – капли дождевые глубины,
Которою мы в юности полны…
А молодость – со «спелостью полей»
Она, как летний луч, всего милей
Осенняя приблизилась пора
И первые подули холода –
То зрелость охлажденная спешит
Оправить сердце в твердости гранит…
А твердость и негибкость нас влечет
К окостененью.
Старость почиет
На холоде бесчувственно-сыром.
Теперь зима,
За ней – могильный холм…
Входи!
Ступай!..
Пред нами – Рубикон,
Ты не забыл?
По грохотам времен!
1994
Черубине де-Габриак
В темно-сказочной дали
Ушедших времен
Лепет снежной звезды:
– Черубина…
Строки плещут огнем голубым,
Под крестом,
Под вуалью забвения –
Имя.
Шторм
Полеты ангелов над морем вековым
Гром шторма и накаты пены –
Здесь – Вечность, хор валов, что
глухо-неизменны,
Надменность седины и бездны зов…