Станислав Айдинян
Легенда
Под изумрудами звезд, где ветры поют песни столетий цвел одинокий цветок.
От его лепестков, алевших на вершине неприступной скалы, струилось странное тонкое чувство, которому не было имени на Земле.
О Цветке сложились легенды и в Долине водопадов воздвигся руками влюбленных храм Белых лепестков. В нем люди поклонялись пришедшей со звезд Красоте.
Верившие в Красоту смотрели на мир открытыми глазами и чувствовали ростки будущего там, там, где чернели лишь мертвые корни прошлого. Даже во дни, когда сумрак затмевал солнце, не забывали они, что над ними, в высоте, цвело Прекрасное.
Так было до дня, пока в долину не вошли слухи. Слухи в темных одеяниях, с покрытыми лицами, с гулкими посохами долгих дорог… Они шептали о том, что близится тот, кто задует высоко алеющий огонь.
В Саду наслаждений, где розы пылали, как факелы в ночи, где пенились хвалебным медом чаши и лица хохотали под масками, юная жрица-вакханка родила мальчика, который явился в мир прекрасен, как новый гимн Красоте.
Пьяные, восхищенные люди принесли колыбель в Храм белых лепестков чтобы посвятить жизнь новорожденного – Цветку, освещающему вершины. Когда заструились ароматы и был обряд, небо прослезилось, заплакало, как дитя.
Жрецы, приняв знамение, покрыли покровом тайны лицо мальчика, чтобы он не гневил своею красотою небо. И мальчик остался жить среди самозабвенных жрецов при храме. Его хранили и охраняли ревниво от глаз людей, чье опасное восхищение творит богов и кумиров. Никто не дерзал видеть того, кто был под охраной Закона печатей, запрещавшего даже мыслью приближаться к секретам святилища Света вершин.
Но нет неразрывных цепей и несокрушимых стен. В день, когда на миг погасло дневное светило, юноша исчез из храма. Темное предчувствие посетило каменные души стражей подземных огней, близ которых еще недавно скитался заточенный юноша.
Освобожденный устремился в горы. Он, сильный, преодолевал высоту, сражался с потоками вод и с глубиною ущелий, бился с выжигающими лучами дня, с леденящим холодом ночи, боролся со снами, с явью и с дикими, которые вступали с ним в борьбу и умирали…
— К небу, — ввысь, — и крепок его дух, и горды его пронзительно-прекрасные глаза, подобные молниям первой грозы творения.
Чем выше, тем сильнее струился с небес аромат, от которого пьянеет душа и слеза готова скатиться в пропасть, ждущую падений.
Последнее усилие… Неземным светом озарилось небо. Гора замерла, подняв к небу исполинскую ладонь вершины. Юноша увидел ало-голубой под нежно поющим ветром Цветок Земли.
Душа его переполнилась нежностью, стихли боренья. Он склонился, влюбленный, к Цветку. Молчание… Любовь и молчание… Что стоит владение миром перед одним мигов высокой, цветущей любви!..
Но гордое сердце юноши превозмогло восторг. Оно сказало: »Ты поклоняешься Цветку, Цветок прекрасен, но ты, ты достоин его, ты прошел тёрен путей к нему и ты красив, как цветок!
Возлюби же в Цветке себя, свою великую красоту, сорви прекрасный символ власти, принеси Цветок глазам людей и они возгласят тебя царем!»
Зачарованный словами своего сердца, юноша протянул свои сильные руки к Цветку, сжал колючий стебель. Ладони обагрились кровью и стон, умирающий вдали, пронесся над землей. Его услышали чуткие в тихих обителях мысли и света и, услышав, содрогнулись.
Капли крови с ладоней юноши предвестием пали к подножью горы, окропили поникшую, как цветок Землю.
И вот гордый и смятенный, с поющим Цветком, в котором прозрачно светились слезы росы, он спустился на крыльях победы к людям, которые ждали его, пославшего им свою кровь с неба. Никто не осмеливался приблизиться к нему. Все падали на колени пред красотой, рыдали от близости к вершине, спустившейся к ним, чтобы наполнить светом их прозревающие глаза.
Не о Цветке думал юноша. А том, что лицо его отныне открыто, что он- Победитель, что ему теперь – царство и нет равных победивших небо.
Так думал юноша, плывущий в хвале песнопений и гордость переполняла ликующее сердце. Но он услышал среди толпы пораженных красотою внезапный ропот… Ропот остановил гордую поступь его… ропот сдул ветром глухой молвы незримый лавр славы с его чела. Ропот рос и гудел, как недра вулкана, готового сжечь города.
Что это!?
Свет в глазах юноши стал неярок… В его руках умирал, лишенный воздуха вершин, сорванный Цветок. Последняя слеза прощанья скатилась с онемевшего лепестка…
Люди увидели в руках Победителя печальный в окровавленных ладонях, мертвый Цветок…
«Ему поклонялись мы, ему верили, — лепетали губы людей, — он умер!..» — и колебалось дрожащее пламя в руках у них, стоящих на площади со светильниками, которые они принесли, чтобы воочию увидеть Красоту…
Цветок погиб, но я.. – подумал юноша, лунный свет окунувшись в зеркало водоема, отразил страшное, уродливое, склонившееся над мертвым цветком лицо. Крик ужаса пронзил площадь искривил лица, согнул спины, искалечил души.
Прошло время. Далеко ушло оно, покинув те давние дни. Забылись сказания, угасли легенды о гибели Цветка. Однажды путник, потерявший пути, случайно забрел а некогда цветущую страну. И в ужасе бежал, увидев толпу уродов, плясавших вокруг огромного чертополоха обезьяний танец безумия.