Станислав Айдинян
Очнулся…
Чувствую – колючий кустарник оплел ноги и грудь.
Надо мною розовеет небо легкое, обратное тяжести сна. Понял, что дышу не воздухом.
Голова трудно приподнимается… вижу: выгнутый порог горизонта.
Вспомнил другое небо. Оно – было.
Где я?..
Движенье сковано, оплетено. Жажда движенья – встать, но ужасная мысль прижала к поверхности:
— Что если я теперь, силой воображенного поля, нахожусь там, где на самом деле ничего нет?.. мое воображение оказалось сильнее меня и вытолкнуло в несуществующий мир?..
от такой мысли – озноб. Но почему мое воображение, которое оказалось сильнее, одарило меня телом? Может быть другое тело осталось – на тонких нитях земного сна, я сюда, под выгнутый купол я с собой перенес представление о себе, и представление мое нарастило тело?..
трудно искать ответ, когда лежишь в «произвольной» реальности, сдавленный ею, как Лаокоон змеями. И все же… От сердца до кончиков пальцев – спокойствие. Инопространство – спокойным биением. Долго прислушивался к нему, примеряясь – совмещал с тишиной свой пульс… Наконец маятники пошли в такт. Когда это произошло, все вокруг хотя и осталось в поле зрения, временно утратило значение, вышло из сознания. Сознание стало раздваиваться на космическую Тишину, в которой ожидание, и Меня, лежащего послушно под плетенным куполом Тишины.
Закрыл глаза, вышел из глаз и оперся на Тишину, ощутил ее струящуюся плотность. Возникло уравнение меж Тишиной и Мною. Чтобы опереться на Тишину, как на противоположность, надо создать шум – тихий тонкий шум, способный абсолютно слиться с Тишиною…
И во мне – тихая нота, длительная как безмолвие, несущее звук протяжности.
На фоне напоминающего ноту до однозвучия, в которое раскрыла каменный зев Тишина, слух обострился. Я услышал – тишина плотнее звука.
Прислушивавшись к звучащему тону, вывел из сплетения солнца груди – белый свет… и – увидел первую ноту. К ней скользили из обратного мира лучи. Нота широкими, нота широкими спокойными кругами отражалась в океане цветов и оттенков. Отражение ее то появлялось, то исчезало в радугах звука.
Сбавил силу внутреннего зрения: над головой различил тонкий струистый огонь. Мысленно войдя в огонь, я притаился, не спеша возвращаться в глаза и через них – в обратный, реальный мир.