Александр Степанович Шафранский – мастер глубинных замыслов в современном изобразительном искусстве. Он создатель глубоко продуманных больших тематических серий картин, отличающихся исключительной интеллектуальной оснащенностью. Сразу видно, что его мысль обретает свою образность, соотносясь с всечеловеческими ценностями. Совсем не редко для выражения свой исходной мысли Александр Шафранский использует форму триптиха. В большой, объемной персональной выставке, которую художник развернул в двухэтажном выставочном пространстве московского зала «Выхино», показаны большие, впечатляющие серии триптихов, объединенные единым стилистическими особенностями, созданными в сходной цветовой палитре…
Родился Александр Шафранский в январе 1946 года в Москве, в семье военного строителя, жил в детстве не далеко от усадьбы Шереметьевых, где получил первые эстетические впечатления, первое любование красотой. Художественное влияние на него оказал старший брат Геннадий, учившийся в Суворовском училище. Художник любитель, он копировал в Третьяковской галерее русскую классическую живопись и приглашал туда младшего брата Александра. Учился Александр Шафранский в Московском историко-архивном институте, который окончил в 1970 году. Учась на последних курсах института, был принят в изо-студию ДК ЗИЛ. На протяжении двух лет он впитывал художнические основы под руководством Алексея Кулакова. Отделение скульптуры тогда возглавлял А. Бичуков, будущий академик Российской академии художеств. После он обучался еще в трех изо-студиях, которыми руководили А. Е. Сухинин, А. Суворов, В. Устенко. Искренняя и глубокая увлеченность изобразительным искусством привела Александра Шафранского в Московский полиграфический институт. Там он учился у П.Г. Захарова, В.М. Басова, Д.Д. Жилинского. Еще до окончания института в 1978 году, он стал сотрудничать с московскими издательствами «Молодая гвардия», «Знание», «Планета», «Прогресс». В те же годы стал выставляться как художник, участвуя в профессиональных художественных выставках… Интенсивно занимаясь офортом, в технике меццо-тинто, в 1976 году он принял участие в выставке МОСХа, где его работы были высоко одобрены крупнейшими графиками СССР Д. Бисти и И. Голицыным. Тогда же он был принят в молодежную секцию МОСХа. С 1992 года стал членом Международной федерации художников Юнеско. С 1999 года — член Творческого союза художников России.
Ныне Александр Шафранский делится своими творческими открытиями с многочисленными почитателями его таланта. В упомянутом выставочной зале «Выхино» грандиозная по масштабу экспозиция начинается с темы семьи. Художник изобразил в триптихе свое виденье этого вечного всечеловеческого звена. Вот перед нами двое – мужчина и женщина; мужчина держит на руках новорожденного, а за плечами семейства – лики облики их предков. Это постоянная самодовлеющая тема художника. Шафранский неизменно ищет «корни» своих героев; он символически изображает целые образные проекции, такие например, как в холсте «Вечное дерево», в «Растворенных во времени», где слепые глазницы ушедших уводят нас в запредельное прошлое, тоже и в «Нескончаемом диалоге», где отражается движение душ, их круговорот в многокрасочной зримости ноосферы… У Шафранского «многоликое многоглазие» – еще одна черта его темпераментной, красочно резкой, утверждающей смысл манеры. Однако вернемся к триптиху «Семья»: в него входит составной частью холст «Купание» и еще очень выразительный и трагичный холст «Беда в доме», созданный в 2001 году. Под кистью художника оживает горе объединившее всех, герои здесь «прикосновенны» друг к другу, стоят обнявшись, пораженные известием об общем несчастии, общей потере.
У Александра Шафранского чувствуется большой опыт в книжной графике, в офорта, его полотна более графичны, чем импрессионистичны. Тут нет размывов цвета. Нет самодостаточного доминирования взаимоперетекающих полутонов. Образы читаются свободно, легко в большинстве созданных А Шафранским изображений. Может быть поэтому художник сам считает себя реалистом. Однако с таким утверждением можно согласится лишь частично, ибо большая часть его творчества по сути исключительно символична и символистична… Взглянем на уже упомянутые картины «Вечное дерево» или «Нескончаемый диалог» — их витражно многокрасочный фон, красками поет о волновом, тонком мире, о незримом движении энергий вокруг нас… Отражая кистью незримое, неизреченное, художник символизирует несказанное, что в сущности говорит о художнической символизации трансцендентального бытия..
Нам представляется исключительно символичным и холст А. Шафранского «Агасфер» (2006), созданный по мотивам средневековой легенды о человеке, усугубившем страдания Христа, несшего на плечах своих крест на Голгофу. Агасфер отказал Иисусу в отдыхе, оттолкнул его, когда тот хотел прислониться к стене его дома. У Шафранского на полотне Агасфер за плечами Христа уже одинок. Он будет осужден на вечное скитание по Земле, на страдания без конца и края, без освобождающей смерти. Не случайно художник изобразил на картине палящее солнце, оно подобно всевидящему оку осуждения свыше…
Вечные образы христианства не редки на холстах Шафранского, взявшего на себя немалый плодотворный труд выражать то сокровенное, что живет «на кромке» видимого мира. Вечные темы обретают у Шафранского порой очень и очень эстетически выверенную, тонкую образность: это особенно наблюдаемо нами в триптихе «Любовь». Художественно убедительна та часть триптиха, где бородатый мужчина приник лицом к одухотворенному лику женщины. Их головы покрыты целым водопадом собственных «стекающих» волос. Композицию венчает маленький ребенок, который сверху, будто из другого, иного, более высокого мира, соединяет Его и Ее любовью, для того, чтобы появиться на свет. Этот холст, созданный в 2004 году, написан масляными красками и акрилом. К нему тематически примыкает «Двое и вечность».
У А. Шафранского массу прямых видимых, текстовых цитат из Екклесиаста, — тонкой и глубинной по сути части Ветхого Завета Библии. К этому многочисленному ряду в творческой коллекции относятся: «Видел я все дела…» (2005), «Род проходит», «Суета сует» и др.
Исключительной выразительностью отличается также авторская серия «Семь смертных грехов», из которых в выставочном зале «Выхино» были представлены «Похоть» (2005), «Алчность» (2005) и «Голем» (2005). Последнее изображение – символический «портрет» искусственно созданного страшного существа, пожравшего собственных родителей, — Голем был порождением фантазии классика западноевропейской литературы Густава Майринка.
И еще один тематический ряд, явственно проступающий среди многообразия творчества Александра Шафранского: мы имеем в виду серию холстов, на которых изображены очень узнаваемые деятели мировой культуры и литературы. Тут видим портрет Франца Кафки, написанный на хосте акрилом и акварелью. Невозможно пройти мимо притягательного и таинственного Даниила Хармса; целых два портрета писателя и киноактера Василия Шукшина, — на одном Шукшин будничный, с пиджаком, небрежно перекинутым через плечо, он будто сфотографирован кистью; на другом он лежит лицом вниз, лицом в руки, возможно уже в своем посмертии… есть и третья часть триптиха, ему посвященная, где уже не сам Василия Макарович, а особое художественное пространство, где живут его страдающие и думающие герои. К тому же циклу относимы «Страсти по Мастеру», посвященные, конечно, творцу «Мастера и Маргариты», М.А. Булгакову. Матер-Булгаков появляется тут в сопровождении своих героев Иешуа Га Ноцри и Понтия Пилата, «измученного собственной совестью». Лицо Булгакова в центре холста напоминает известную фотографию писателя с моноклем.
В этой своеобразной галерее известных личностей ХХ столетия выделяется прямой символизацией и посвящение поэту О.Э. Мандельштаму «Век-волкодав», где Мандельштам преследуем фантомом действительного чудища-волкодава, настигающего его, нависающего, когтистою лапою впивающегося в спину поэта… Не обойдена молчанием и судьба расстрелянного классика русской поэзии Н.Гумилева, ему посвящено «Н. Гумилев. Объятие красной фурии», — под фурией художник, скорее всего, разумел, красное от крови погубившее Гумилева время Революции… Одно из самых дорогих автору, очень выразительных изображений, рожденных кистью художника и графика, это красочный триптих, освященный знаменитому художнику Павлу Филонову, которого, по словам Шафринского, А. Крученых называл «Очевидец незримого»… Триптих посвященный Филонову имеет подзаголовок «Четыре картофелины», автор имеет в виду те последние четыре картофелины, которые Филонов отнес своей сестре, сам же погиб от голода…
Большое художественное влияние на Шафранского оказала поэтика глубинного мастера литературы русской Андрея Платонова, образу которого тоже, конечно, нашлось объемное выражение в его творчестве и на выхинской выставке.
Есть у нашего художника и совершенно особенные работы, где он показал себя и как изобретатель новой, по сути воссозданной древней художественной техники. Ему удалось создать эффект нежной и глубокой фрески, работая по холсту маслом. Чтобы достигнуть сфумато, избежать резкости, он проходил по холсту водяной краской, а затем накладывал дальнейшие масляные слои, натирая уже созданное изображение чесноком, который играл роль растительного клея. Создавалась и светоотражающая «подкладка»… Так поступал художник, когда рождалась одна из лучших его, изящных и эстетически возвышенных работ, названная «Адам» (2001). Адам подан тут в «первобытно» цветочном уборе, в глазах темная бездна утерянного прамира первочистоты, первозданности… Это тоже часть триптиха, в который входят еще две части, — «Ева» и таинственные, многомерные «Покрытые мраком»…
Далеко не все ранние работы художника сохранились до нашего времени. Его мастерская изостудия однажды была разворована, разбита, залита из труб отопления кипятком. У Александра Шафранского есть даже экспонировавшаяся на втором этаже выставочного зала «Выхино» работа «Чебурашки в мастерской», посвященная этому страшному разгрому… После того сгорела и дача, где хранилась масса ранних работ в графике, в офорте. Погиб, расплавившись, офортный станок.
Однако за последние годы Александр Шафранский неустанно и плодотворно трудился, извлекая из ноосферы все новые и новые образы. На выхинской выставке 2011 года не были представлены пейзажи и флористика – большие серии, «отражения» цветов. У Шафранского есть свой стиль и как у портретиста, успешно создавшего портреты многих членов своей семьи, очень удачен портрет актера А. Кочубея, где он более чем в других произведениях приблизился к исключительно реалистическому методу. Метод этот в его психологической фазе художник использовал при создании большой и разнообразной серии исключительно талантливых детских портретов.
Александр Шафранский сумел на живом культурном и жизненном материале создать свой неповторимый авторский почерк, свою концептуально семантическую парадигму… Он обладает большой и ценной коллекцией своих работ, у которых на сегодняшний день немало искренних ценителей, многие из которых пришли поздравить живописца с очевидным ярким успехом его большого панорамного вернисажа в «Выхино». У Шафранского много достоинств. Он интеллектуал, обладающий чувством духовного полета. Не «алгеброй», а образом, эйдосом он «проверяет» гармонию собственных холстов, которые у нас на глазах множатся в триптихи, развивая сокровенные художнику глобальные, ноосферные по звучанию, темы. Мы надеемся, что, по воле Божьей, Александр Степанович войдет в плеяду тех талантливых художников, которых будет помнить Искусство ХХ – XXI столетий.
Станислав АЙДИНЯН,
вице-президент по общественным связям Творческого союза профессиональных художников, член правления Международной Ассоциации содействия культуре,
член ученого совета Государственной галереи «Творчество» (Москва),
почетный член ученого совета Ассоциации художников-портретистов,
член Союза Российских писателей, член Конгресса литераторов Украины, искусствовед Федерации Акваживопись.