Станислав Айдинян
В международном отеле «Космос», в зале кафе «Саквояж», где проводятся выставки клуба «Екатерининская площадь», — новое открытие. Вернисаж посвящен творчеству известной московской художницы Илоны Гонсовской.
Илона Гонсовская говорит: «Меня поражает то, что вижу в реальности, поражает образ. Могу сидеть, и бесконечно смотреть. Наслаждаюсь протяженностью того, что вижу. Так люди слушают музыку, как я смотрю на вещи. Так же смотрю на море, на островки сохранившейся природы. А могу долго вживаться взглядом в предмет, что у меня на столе. Я его долго рассматриваю под лампой. Я не мистический человек, я долгий и внимательный наблюдатель. Во взгляде рождается некая пронзительная, щемящая нота. Во всем есть что-то трагическое и живое. Так жизнь устроила. Фантастика пространства одушевлена. Вся идея моих занятий живописью заключена в том, что мне хочется остановить мгновение. Я очень люблю путешествовать и все время стремлюсь к этому. Вот, в воображении я представляю себе — сижу на песке. Ветер. Рядом со мной мой возлюбленный. Где-то рядом стоит бокал вина и я рисую на ветру. Творчество, природа, любовь. Все мы — части пейзажа. И я хочу остановить момент, взять его с собой…»
Первые творческие работы И. Гонсовская стала создавать, учась в Суриковском институте. Окончила его в 1980-ом году по театрально-декорационному факультету. Ее творческие опыты того давнего, советского времени в штыки принимались официальными жрецами социалистического реализма. Они обвиняли ее в формализме, в страшной «левизне». Теперь же она — известный художник, ее творчество непринужденно и уверенно вписывается в общее многообразное постмодернистское течение современной живописи Москвы.
Искусствовед Ирина Уварова писала, что — «Из четырех стихий Илоне открыты в полной мере — две: Вода и Воздух». На вопрос о подводном, таком тихом для человеческого уха мире, Илона отвечает: «Нет, под воду меня не тянет. Я не люблю нырять, но очень люблю горизонт, линию горизонта. В городе нет горизонта. На море мне хорошо и передать море в живописи мне удается».
О ее первой работе: «…из самых ранних, что запомнилось — динозавр в пейзаже. Это были детские впечатления. Я не рисовала, как другие девочки принцесс, королев. Я с самого начала — по зверюшкам…
О ее вкусах в изобразительном искусстве:»…очень нравятся Чурлёнис, современные эстонские художники, Томас Виндт».
Талант ее в определенной эстетической мере наследственный: «И отец мой, писатель фантаст Север Гонсовский рисовал точками. Изобрел даже электрическую машинку, оригинальное приспособление для такого рисования. Выходили его книги с рисунками автора. Моему отцу очень нравился мой «Зеленый камень» он у меня воспроизведен на обложке в большом альбоме. Прототип изображенного —эстонский берег».
Ей приходилось не раз работать и по своей «дипломной» специальности — художником театра. Особенно удавалось сотрудничество с Владивостокским Академическим приморским театром. Там, например, с ее декорациями была поставлена «Снежная Королева» Ганса Христиана Андерсена. Стилистика Илоны очень подходит к этой сказке великого датчанина. Были постановки в театре Вахтангова, были и за рубежом; например, в Чехословакии, в театре в Кошице. — постановка называлась «Человек с другой стороны». Были постановки в драматическом театре в Совгавани, в Казанском Драматическом Театре. Опера «Моцарт и Сальери» — в оперном театре Новосибирска, там же — «Иоланта». И еще постановки — в казанском Театре оперетты, детском театре «Глобус».
Основные темы творчества? — «Когда я осознала себя, стала писать портреты зверят в природе. И сегодня пишу. Важно не только искусство, но и общественная деятельность. Для меня очень много значит борьба за право на жизнь животных. Увлекает «зверезащитная» деятельность. А что до искусства… изображать корову и ее есть — это безнравственно и невозможно. Я перестала… «.
В этом отношении И.Гонсовская человек последовательный. Она не носит шуб из натурального меха, содранного с трупа убитого людьми животного. В этом отношении она разделяет взгляды «зеленой» части европейского общества. В доброй старой Европе все больше людей, носителей такого взгляда на необходимость сохранения жизни наших «братьев меньших». В защиту ее точки зрения свидетельствует и тот факт, что зубы человека анатомически не приспособлены к мясоедению. Они скорей подходят к вегетарианский, растительной пище. Так что по природе мы не хищники, но стали таковыми в процессе выживания.
Илона говорит:»Сейчас пришел новый период. Все, что я хотела сказать в прошлом периоде, я сказала. Меня продолжают волновать путешествия, но не просто пейзажи, а суть пейзажа в чистом виде. Духовное ядро в пространстве? — Да. У меня есть большая польская серия. Маяки на побережье. Эту мою серию в Польше знают. Там у меня прошло много выставок. Большая вставка была во дворце Президента в 2003 году».
Илона Гонсовская — главный художник Первого Международного Фестиваля стран Азии и Тихоокеанского региона. Этот кинофестиваль был организован Е. Звеняцким, художественным руководителем театра во Владивостоке, это очень известная фигура в культуре края. Там, во Владивостоке, у Илоны была персональная выставка… Ее творчество высоко, как и в Москве, ценят.
О психологических основах ее художественного мира: «Я сильно чувствую нюансы погоды, освещенности, длинные и короткие тени, по ним видно время дня. Мне очень радостно создавать картины. Это чувственное, сильное удовольствие. Нравится сам процесс, в нем проявляется время. Как его иначе увидишь?.. Видеть время как меру старения не хочется, не хочется об этом думать. Я пытаюсь все раздвинуть, расчистить. Люблю пустые пространства. Мир интересен, когда он просторен, когда весь полупустой. Чем его можно наполнить? — Творчеством. Фантастические пространства — это уже передача гораздо более — настроения. В нем образы. В моем последнем периоде образы несколько по-иному чем раньше проработаны. В нем, в фантастическом пространстве, свечения и оттенки. Это шаг в сторону природы. В прошлом, в долгом периоде, я любила создавать эти пространства. Масло, холст. Техника позволяла. Сейчас — гуашь, акрил. Стараюсь не потерять камертон эмоций и чувств, делая работы более лаконично. Многие художники к этому приходят. Например, Отто Дикс — ему свойственны резкие, остроумные работы. Очень натурально выписывал лица. К концу жизни рисунок его стал небрежным, почти детским. И мне захотелось несколько отойти от той моей точности мазка, полной конкретности, поэкспериментировать. Передавать самую суть лаконично, но, повторяю, не потеряв эмоцию и чувство… »
О цветах: «Мне очень нравятся реальные цветы, а в живописи — цветок в вариациях В. Яковлева. Я думала о нем… На Мальте я видела цветок кактуса и там нарисовала его с натуры, а потом трансформировала, пририсовала к кактусу цветок магнолии, а его я видела в Испании.
О надписях: «Я пишу к работам тексты. Вначале писала на латышском языке. Это фразы, фрагменты из народных сказок. Кое где на латышском народные песенки. В детстве я латышский знала, когда жила временами в Риге. Там семья наша бывала в гостях у друга отца, знаменитого писателя, Валентина Пикуля. Позже стала писать на польском, на работах выполненных в Испании, — надписи на испанском.
Парадокс в том, что при остуженном свете большинства созданных ею тонких, таинственных изображений, под этим остуженным светом таится, как уголь под пеплом, особенный, парадоксальный темперамент, в котором и лед и пламень…. Особенно это видно, когда присматриваешься к интенсивности каждого отдельного образа. Что то есть в его интенсивной, неравнодушной форме, что-то скрытое, исконное, что приковывает «энергетической емкостью». Эта особенность наиболее раскрывается в более или менее торжественных «портретах» котов и зверей. Илона также изображала лошадь, зебру. Особое направление — птицы. Во всех зверях и птицах — настороженность, готовность — вот сейчас двинутся, оживут. Они — таинственно живые. Здесь кроится сильная сторона творчества Илоны Гонсовской, и объяснить ее можно только особенной, прочувственной близостью ее души с Природой.
Когда в картине у Илоны красный яркий цвет, то это мощный цветовой взрыв на фоне других, совершенно спокойных, уравновешенных, задумчивых работ. В этом отношении показателен «Замок Liw», в Польше, и «Красный Маяк». Там очень сильный «порыв» цвета.
Замку Liw посвящена целая серия живописных работ: «С группой художников я ездила на пленэр в Польшу. Поехали ночью смотреть Замок Liw. Какая там была такая интенсивность черного звездного неба! Вот откуда звезды над замком в одноименном холсте… Я не пишу по фотографиям. Делаю наброски, намечаю цвета, а потом приезжаю, и в мастерской, в спокойной обстановке пишу. Очень люблю писать с натуры, но на большом холсте это делать трудно, громоздко».
Есть у И.Гонсовской и другая большая серия, это работы посвященные рыбацкому городу в Латвии на взморье, название серии по тому городку — Roja. Из постоянных ее мотивов запоминаются корабли. Их Илона писала во Владивостоке. Еще запоминается мотив затопленной церкви, колокольня которой высится над водой. Это место известно — залили город Калязин, главную площадь города, когда строили систему водохранилищ. Затопление описано у Валентина Распутина в его повести «Прощание с Матерой».
Илоне свойственны фантазийные, (или фантазийно звучащие) образы — птичья голова, она же, одновременно, — гора. И рыба не может так вынырнуть из воды. Илона подает ее в особом, ей придуманном, «зависании», ракурсе. Художница преображает природу и, одновременно, достигает особой, фантастической естественной цельности…
Что для нее — естественность? «Для меня не существует художника если он не придумал ничего своего. Умение раскрашивать поверхность еще не искусство. Нужно обретать возможность создавать свое, а не имитировать чужое, пусть даже настоящее и основательное. Передавать свои чувства, воссоздавать эмоции — задача художника».
Говоря о доминанте «смысловой палитры» Илоны можно сказать, что ее творчество предполагает и культивирует это особое, романтико-лирическое спокойствие. Отстраненность ее взгляда дает иногда ту особенную фантастику, которая была свойственна в перу ее отца, писателя фантаста. Порой эта отстраненность приходит через художественный нюанс — вот, например, заснеженные квадрат, напоминающий печную трубу, или стол, а на нем, на снегу, длинный крапчатый кабачок, и рядом — патиссон. Как странно выглядят эти дары осени на снегу!
Во всех ее образах разлита сказочность, она объемна и обаятельна. Даже в том, как она изобразила старенький самолет. «Красный самолет» — как игрушечный, такой яркий на фоне прохладного — пруда? — залива? Нет, это не иллюстрация к «Героям пустынных горизонтов» Джеймса Олдриджа. Илона говорила, что увидела самолет стоящим близ пшеничного поля и захотела поместить в излюбленный по тональности пейзаж. Родина впечатления, от которого эти пейзажи пошли — Латвия. Самый любимый город — Рига, но не менее на родине она чувствует себя в Польше.
Живопись Илоны Гонсовской, безусловно, оригинальное и емкое явление в современном российском искусстве. Ее полотна разнообразные, мечтательно-тонкие, завораживающие надмирным, тихим покоем. В них есть особенная световая нежность, прохладная проникновенность, ставящая их на грань таинства, дающегося только тем, кто обладает простором воображения и врожденным, с Природою сопряженным, талантом…
Станислав Айдинян,
директор культурных программ «Спейс»