ЛЕВ КАТАЕВ – О ЕГО ЖИВОПИСНЫХ АКВАРЕЛЯХ

Акварель это изобразительное рисовальное искусство, которое — или больше живопись, или больше графика. Она между ними занимает промежуточное, переходное положение. Работы отдельных талантливых художников отодвигают акварель ближе к живописи, потому что построение пространства и перспективы преимущественно светом и цветом, — это прерогатива живописи. При этом сохраняется графическая по сути основа рисунка.

Один из тех художников ХХ века, кто явственно приблизил акварель к живописи, был архитектор и художник Лев Павлович Катаев (1928-2000).

Его акварели порой грандиозны. Можно сказать, что они станковы по-живописному. В них поет природно выверенная, естественная масштабность. Из работ именно такого плана укажем большую конкретную  акварельную работу, это бумага на картоне, акварельные краски.  Название — «Гора Сюрюк-Ая». В иных транскрипциях это старое татарское название времен Османской империи  пишется как «Сюрю-Кайя». Гора эта часть известного горного Карадага, оставшегося у Черного моря как потухший вулкан. Реалистическое на первый взгляд изображение своею горной взнесенностью передает прежде всего романтико-эпическое, гордое, суровое начало. Однако интенсивная облачная синева неба придает акварельной картине еще и настоящую фантастичность, таинственную сказочность. Гора освещена неярким утренним солнцем, тона ее изображения светлы, тем красивее выглядят фиалковые, синеватые тучи на самом дальнем плане. Смотря издали на подлинную акварель этого мастера, убеждаемся именно в живописном, если можно так выразиться, «станковом» характере этой громадной акварели, реальность которой еще подчеркнута и темноватым передним планом…

Сходная, но немного менее грандиозная акварель названа «В горах». 1980-е. Это тоже бумага на картоне. Тут целых восемь перетекающих друг в друга горных планов. Художник рисовал ее в Монголии, где был в группе архитекторов, по проекту которых в 1979 году построен Дворец культуры в административном центре Дархане. Только тут нет острых вершин, живописных «кульминаций», как в крымском пейзаже, а крымская «Гора Сюрюк-Ая», напротив, даже четверовершинна, хотя иные зрители насчитают всего три вершины – это как посмотреть…

В авторском альбоме Льва Катаева, изданном в 2019 году, помещены два графических портрета, которые показывают, каким он был отменным рисовальщиком. Максимально психологически выполнен его рисунок «Автопортрет. Бессонница. Владивосток», исполненный в 1972 году. Спутанные взъерошенные волосы, наморщенный лоб, прямой нос и сосредоточенные, очень сосредоточенные глаза, полные жизни, углубленные, таинственные…

Резкость, реалистическая четкость чуть притемненного в нижней части рисунка серьезно говорят о академическом по сути мастерстве, о силе проявившегося здесь спонтанно потенциала… А рядом – карандашный портрет его матери, исполненный тоже в 1970-ых. Мягкость старческих женских русских черт, благородное, умудренное спокойствие, — «освещенное» белизною низа листа… Как это контрастирует с его графическим «Автопортретом»!.. Иное настроение и иная психологическая основа… Впрочем, познакомившись с акварельным, в коричневых тонах, автопортретом Л. Катаева 1979 года, пришлось увидеть нечто совсем другое – это прежде всего беспощадность к себе. Резко, четко, крупным планом, — черты уже пожилого мужчины. Нагота плеч только усиливает возраст. Но глаза, на сей раз через очки, – в них напряженность, сила воли, сосредоточенность творца. У него в руке кисть! Губы сжаты в волевом усилии. Перед нами – тот, кто создает, кто творит…

И у портрета матери, графического, есть тоже свое акварельное,  «продолжение»— акваживописный портрет 1980 года. И тут та же черта, — как и в позднем автопортрете сына, —напряженность, внимание. И еще акцент на натруженные женские руки, которых раньше не было. И, кажется, тут даже появилось отдаленное сходство с чертами сына…

Портретное направление в творчестве – это особая, славная колея этой судьбы. Все, решительно все портреты, исполненные Львом Павловичем исключительно живые. Они одухотворены и наполнены жизнью. Они «витальны».

В смысле живости и мастерства весьма характерен акварельный портрет друга Л. Катаева, Бориса Степановича Скобельцына — реставратора, архитектора, фотохудожника, почетного гражданина города Пскова. В Псков приезжал Лев Павлович, общался с кругом Бориса Степановича, оставившего глубокий след в истории своего города. Борис Степанович изображен сидящим в кресле, кисти рук сцеплены на колене, и выражение лица – переживаемое удивление – людьми, жизнью?.. Этот портрет был выставлен в экспозиции  «Сердце, открытое красоте», посвящённой 100-летию со дня рождения Б.С. Скобельцына и открывшейся 30 апреля 2021 г  в музейном комплексе Псковского музея «Двор Постникова». Есть у Льва Павловича и другой портрета Б.С.Скобелицына, недавно найденный его сыном в покинутой художником мастерской…

Совсем другой по характеру акварельный портрет другого друга Льва Катаева представляет интереснейшую веху в портретном ряду известных и неизвестных, мужских и женских им запечатленных прототипов, героев. Имеем в виду акварельный потрет его тезки, Льва Николаевича Гумилёва —учёного- востоковеда, писателя- историка и переводчика, этнолога, создателя пассионарной теории этногенеза, сына провозвестника русского акмеизма, поэта Николая Гумилева и поэтессы Анны Ахматовой. Вновь очень живой облик, но тут портретно прибавилась еще одна черта – восхищенность человеком, его личностью. Необычайная мягкость старческих уже, умудренных черт, рука, отнесенная вбок с сигаретой. Глаза, довольно близко посаженные, несколько отстраненные. Чуть скептически сжаты губы. На щеках родинки. Седые, гладко зачесанные волосы. Этот человек много пережил. Анастасия Ивановна Цветаева, знавшая Л. Н. Гумилева, говорила автору этих строк, что в нем чувствовалось, что пол жизни он провел в сталинских лагерях, общался с зеками… Но именно это не отражено в портрете кисти Л. Катаева. Перед нами скорее глубокий мечтатель, старый ученый, выходец из очень непростой семьи…

Л. Гумилев встречался с Л. Катаевым, их объединял интерес к Монголии, где они оба бывали, Л. Катаев проектировал поныне действующий театр

Портрет Л. Гумилева, датированный автором 1987 годом, скорее всего, был написан с натуры… Он находится в фондах Череповецкого музейного объединения. Воспроизведен в каталоге «Акварели Льва Катаева», Москва, Издательство «Жираф», 2001.

Возвращаясь к основному направлению, к живописным по сути акварелям Льва Катаева, а к ним нам нельзя не возвратиться, так как они составляют основной массив его немалого творческого наследия, отметим вклад и в жанр акварельного натюрморта. Его натюрморты бывают весьма многоплановы, как, например, «Натюрморт. Три тыквы». 1977. Тут и широкогорлая бутыль и висящие на веревке початки кукурузы, и тыквы – две целых, одна разрезанная… Все они разно отдалены и разно близки друг к другу…

В чем, собственно, искусство создания натюрморта? Оно в том, чтобы разнородные предметы, «герои» натюрморта, соотносились между собою так, чтобы от их пространственного разговора возникало у зрителя то или иное, но эстетически оснащенное чувство.

Художник вообще любил изображать тыквы. Его «Натюрморт с тыквой», 1982, — еще одно тому подтверждение. Тут большая разрезанная тыква прямо в центре изображения, она дана броско, настойчиво… На фоне кувшина с красками и глубокой посудины с двумя рыбами. Но художник вдруг увлекся светлой тканью, брошенной на передний план этой акварельной картины, он выписал ее складки и изгибы, и ткань стала не меньшим чем сама героиня-тыква, полноправным элементом изображения…

Л. Катаев на избранных своих натюрмортах порой изображал довольно редкое сочетание – рыба и капуста, например, в одной круглой корзине… Оригинален натюрморт «Яблоки на синем», — где в прямоугольном берестяном туеске – крупные яблоки. Натюрмортом это изображение, по большому счету, делает всего одно яблоко, которое лежит на неглубокой тарелке. Сюжет натюрморта прост но, вопреки этой простоте, все же по-своему оригинален…

К еще более традиционным натюрмортам относится «Натюрморт. Золотые шары» 1982, но и тут есть нечто оригинальное. Самовар, супник, чайник, сахарница, чашка… На фоне открытого в вечернюю синеву окна, — и на фоне этой синевы – в кувшине и в вазе – роскошные желтые астры. Они стоят на круглом столе. А вот поодаль от них, на том же столе – вполне неожиданно для зрителя картины, взгляд, наглядевшись на цветы, вдруг обнаруживает морскую раковину-рапана. И тут же этот натюрморт также обретает уже ожидаемую от художника оригинальность…

Очень хороши, мастеровиты акварельные пейзажи Льва Катаева. «Деревня Ломы». 1995. Тут вновь выступает во весь рост умение придать акварели масштабность. Целых восемь последовательно развитых планов осваивает художник, передавая равнинную красоту пейзажа. Несмотря на название, деревня собственно тут не изображена, а изображена природа, ее за горизонт уходящие равнинные дали… Это Ломы, Ростовского района Ярославской области. Там именно такая, во все стороны «распространенная» в бесконечность равнинно-лесная панорама.

Абсолютно другой пейзаж называется «Маркизова Лужа. Зеленогорск». 1995. Что же это за лужа такая? Это часть невской губы в Финском заливе под Петербургом. Во главе морского министерства при Александре Первом стоял ничем не замечательный француз, маркиз, который из экономии проводил в Финском заливе маневры кораблей … Оттуда и название, данное Л. Катаевым своей замечательной акварели, на которой – песчаный берег с редкой, но выразительной растительностью, и перевернутые вверх дном рыбачьи лодки, и сам серо-зеленый, очень северный залив, и свинцовые тучи над ним, с просветами, живыми, не окончательно мрачными. Соотношение лодок, неба, берега, полосы залива – все это очень эстетически выверено и гармонично. Вот этим то и отличаются подавляющее большинство акварелей художника. Как архитектор, он обостренно чувствовал перспективу, строил один за другим живописные планы, и эта многоплановость в купе с блестящим владением свето-цветовой фантазией делала акварельный пейзаж подлинным (и масштабным!) произведением изобразительного искусства…

Один из лучших «сельских» пейзажей Катаева. «Огород. Капуста», 1981. В нём автор дал такой романтический настрой, вроде ты сам оказался внезапно где-то на огороде, на юге. И перед тобою – раскрытые в листах капустные большие головы, живущие своей затаенной растительной жизнью, дышащие под неярким, предзакатным небом…Блеклая зеленоватость кочанов через пространство огородной зелени, через световое пятно поднимается мимо деревенского дома к небесной синеве… Эта большая акварель выставлялась на ретроспрективной, мемориальной выставке Л. Катаева в Доме архитектора в Гранатовом переулке в Москве в 2019 году. И она производила не меньшее впечатление, чем даже самые удачные горные пейзажи.

Лев Павлович, архитектор-профессионал, ученик знаменитого академика И.В.Жолтовского, любил и умел рисовать церкви. В 1981 году он создал акварель «Колокольня. Солигалич», — под встревоженным, предгрозовым небом – яркая, желто-красная колокольня, за которой видны малые купола церкви… Церковь Солигалича, колокольня есть и сегодня. Она разрушается, по ней ползут трещины, она умирает.

И акварель Л. Катаева приобретает с годами все более мемориальный характер. Церквям России посвящены и другие акварельные листы. Например, «Псков. Церковь Косьмы и Дамиана», 1987. Однако этот однокупольный старинный храм дан не с фронтального на нее вида, а с задних за нею речных берегов и зарослей, и разросшаяся зелень и отражения в реке – не меньшие герои акварели, чем сам, в те годы еще закрытый, храм… Нам известны и более ранние акварели церковной тематики. К ним относится «Малы. Звонница» 1958. Тут колокольня с малым куполом тоже смотрится скорее как часть пейзажа. И этот мотив доведен до абсолютной конкретики в акварели «На Псковщине». Начало 1960-ых. Там церковь на большом холме над Городищенским озером рядом с Изборском.

Изображен  близкий к горизонту «рельеф», погруженный в зеленые холмы природы и желтизну предзакатного неба… А вот акварель «В лучах заката. Кирилло-Белозерский монастырь», 1958 относится к серии акварелей, посвященных именно Кириллову монастырю. Теперь это мужской монастырь Вологодской епархии Русской православной церкви, он стоит на берегу Сиверского озера в черте города Кириллова. По акварели «Солнечный день. Кирилло-Белозерский монастырь»,1958 видно, что художник старался как можно глубже прочувствовать свето-цветовые особенности монастырского пейзажа в разное время дня. К той же плеяде относится и «Борисоглебский монастырь. Надвратная церковь», конец 1950-х. Собственно, это общий вид на монастырь. Акварель сделана в Ярославской области, где сохранился основанный в четырнадцатом веке этот оригинальный комплекс исторических строений. Из череды русских по сюжету акварельных изображений храмов и монастырей – и цветом и характером выбивается совершенно иная акварель «Вечер в Париже. Нотр-Дам». Середина 1970-х. Мрачноватые, почти грозовые всполохи серо-белых небесных просветов. Вдали мост через Сену. А справа – призрачной коричневой громадой высится над набережной Собор Парижской Богоматери. Почти его абрис. Тут доминанта – суровое приближение грозы, сумеречность – и природы тут, конечно больше, чем архитектуры; но все равно это городской пейзаж со своей фактурой и настроением.

Всегда у Льва Катаева проявляется черта чисто художническая – цветом и светом передавать настроение, чувство места… У него есть акварели, где это умение и есть основа пейзажного замысла. К ним относятся – «Ночь. Поле». 1967; «Сумерки. Небо». 1967.

Природа – единственный герой акварелей «Этюд в зеленых тонах. Диптих». Середина 1960-х, и «Этюд в багровых тонах. Диптих». Середина 1960-х. К чисто колористическим относятся и длинные, «панорамные» работы авторской серии «Мальские дали», 1964.

Но и в графических, карандашных работах он мог особенно чутко отражать природу, придав ей особую напряженность, нарисовав резкое, броское сцепление голых ветвей… Это уже без всякого цвета, только графическими средствами…

А вот человеком своего времени Катаев предстает тогда, когда он берется за промышленный пейзаж. Можно сказать, что в традициях советской живописи 1950-60-ых годов нарисованы им «Западный порт. Краны». К тогдашней современности относимы московские, несколько кубистические, очень непарадные, лишенные старой эстетики, городские виды, как Неопалимовский переулок. Апрель, 1961; и также «Вид на Псковскую ТЭЦ с церковью Николы со Усохи». Но с последней работой все не так очевидно. В то время он пробовал, осваивал своеобразную манеру отдельных, локальных цветовых пятен. Это эффектная, особенная манера с некоторыми элементами абстрактного искусства, которое было популярно в то время. И наш художник создает акварели, где такие локальные, близкие к «условному искусству» цветовые пятна становятся во главу угла, входят в цветовую доминанту… Это верно прежде всего в отношении акварели «Ледоход. Москва-река», 1956 и «Отражение. Деревья у реки»,1956. В авторском альбоме художника они будто бы противопоставлены совершенно реалистическим акварелям, таким как «Абрамцево. Река Воря», 1957 и «Деревня у озера» Конец 1950-х.

По присущей Льву Павловичу скромности он отказался вступать в Союз Художников СССР по рекомендации своего близкого друга, академика Российской академии художеств П.П. Оссовского.

В последние годы жизни он мужественно, стойко переносил свою последнюю, смертельную болезнь, не отказываясь от работы, от творчества.

Доктор физико-математических наук Андрей Львович Катаев, сын Льва Павловича, предоставил нам возможность не только ознакомиться с авторским альбомом-каталогом работ художника, изданным в Москве в 2019 году, но и еще с хранящимися в частном собрании в США произведениями мастера. И вот что бросается в глаза при знакомстве с ними. В первом же акварельном натюрморте, созданном в мастерской в Москве в 1988 году, мы видим все ту же уверенную кисть, придающую любому предмету в композиции натюрморта значимость и масштабность. В поздних работах светится уже не только порыв таланта, как в ранних работах 1950-ых годов, но также и уверенность, утвержденность достигнутого уровня мастерства. То же чувствуется и в двух других, ныне «зарубежных» натюрмортах, которые датированы автором 1987 годом. Хорошо, что многие произведения, хранящиеся у друзей Льва Катаева, отслежены сыном. Хорошо, что мы понимаем особенную ценность творческого наследия выдающегося архитектора и талантливого художника Льва Павловича Катаева. Как архитектор он был человеком признанным – в 1981году стал лауреатом Премии Совета Министров СССР, в 1983 году – Заслуженным архитектором РСФСР. Как художнику ему еще не раз в истории русского искусства «настанет свой черёд», выставки и публикации наследия еще не раз напомнят о его личности и таланте…

Станислав Айдинян,
заместитель председателя Творческого союза профессиональных художников, вице-президент Российско-итальянской Академии Феррони, действительный член Российской академии художественной критики, действительный член Европейской академии естественных наук, действительный член Международной академии современных искусств.