Татьяна Вавржина

Станислав Айдинян

Татьяна Вавржина рисовала всегда, сколько себя помнит. Это бывает с художниками, награжденными судьбою Талантом. Но не все, даже немалым талантом обладающие, наделены таким лучистым качеством, как обаяние — живопись Вавржиной обаятельна, это особенно видно, когда оказываешься свидетелем многообразия покоренных ею жанров: она уверенно чувствует себя и как портретист, и как автор натюрмортов и пейзажей.
Надо сказать, однако, что сегодня для нее натюрморт отодвинулся на «дальний план». Художницу более окрыляют пейзажные путешествия: Москва-река с ее мостами сменяется каналами Венеции, потом плавно переносимся в Амстердам, после чего возвращаемся в Петербург, к набережным Невы.
Именно такова пейзажная доминанта персональной выставки Татьяны Вавржиной, открывшейся в отеле «Космос», в выставочном пространстве бара «Карлсберг». Вернисаж состоялся благодаря стараниям Общества с Ограниченной ответственностью «Спейс», подготовившего это событие. Несомненен вклад художественной галереи «Злато», открывшей ряд ныне известных художников. Свою информативную «лепту» внесли Российско-Итальянское научно-исследовательская Академия Феррони и Литературно-художественный музей Марины и Анастасии Цветаевых (в Александрове).
Последние годы Т. Вавржина много работала и выставлялась за границей, — писала пейзажи в Италии, где жила у венецианских художников Джулио и Авроры Агабити; в Индонезии, в Джакарте ее вернисаж открывал вице-президент страны. Персональные выставки проходили — в Историческом музее г. Тангерена в Бельгии, в галерее «Maxal» в Льеже…
И вот — новая панорамная выставка, на которой почти сплошь новая живопись художницы.
Родилась Т. Вавржина в Барнауле, 11 лет прожила в Узбекистане, в 1973 г. окончила Иркутское училище искусств, с 1986 г. жила и работала в Калуге, 1990 г. успешно работает в Москве, откуда совершает путешествия по всему миру, а если не едет сама, то в путь отправляются ее работы, становящиеся за горизонтом достоянием галерей и музеев.
Среди представленных на выставке особенно выделяются пленительно-тонкие женские портреты, в которых задумчивость взгляда соседствует с решительностью уловленного жеста… Несказанно хороша «Полина в костюме цыганки». Именно здесь живость глаз дополняет легкость данного в повороте «младого» по-пушкински стана…
Картины Вавржиной обладают еще удивительным качеством — они хорошо запоминаются. Мне хотелось понять, отчего обретается такая ясная отпечатленность в сознании. На мой вопрос Татьяна ответила: «Моя картина начинается с влюбленности в натуру, в пейзаж, надо сначала полюбить модель, и потом я сама вижу будущую работу внутренним взором. Сначала надо, как с закрытыми глазами, «увидеть» то, что будет перенесено из пространства на холст. Самое мое любимое состояние, это когда пишешь пейзаж и забываешь о себе, обо всем… Пишешь поле, и рождается ощущение, что летишь над полем. Наступает наслаждение работой, видишь себя, и поле, и кисть кладущую мазки — со стороны…
А города… Их я рисую тогда, когда город не просто название и каменные дома, а Город-Личность. Таковы — Москва, Одесса, Петербург, Амстердам, но из них всех Москва мне наиболее близка. Она подходит мне по ритму, по пульсу ее дней и ночей. У меня большие творческие планы, связанные именно с Москвой. Здесь хорошо работается, иной раз без перерыва по пятнадцать-семнадцать часов.
А раньше бывали этапы, когда я уничтожала свои работы, например, когда уезжала из Узбекистана в 1985 г. — многие из них я не помню — значит, так и было нужно. У меня есть чувство, что многое в жизни суждено. Существуют — один-другой этапы, и их не перешагнешь…
Однажды чуть не лишилась руки. Я несколько лет занималась витражами, и у меня стекло надломилось в руках, на правой перерезав сухожилия. Казалось — все карьера художника кончена, но чудодейственный маг ланцета, Иван Григорьевич Гришин, великий специалист в области микрохирургии, удачно оперировал меня и травмы — как не бывало. Но судьба подстерегала — через день после операции у меня, у А. Элмора, А. Бродского сгорели мастерские. По сравнению с рукою это не беда…
— А у Вас в роду были художники?
— По папиной линии рисовали все. Отец, например, написал портрет мамы. Бабушка со стороны отца была грузинского происхождения, у нее в роду были чеканщики по оружию, а значит художники. И хотя у меня мало восточной крови, все-таки, наверное, у меня кавказское цветовидение — предельно теплый цвет».
Слушая Татьяну, не перестаю любоваться проникновенными ее пейзажами «Букетами с Оранжевыми лилиями», «Видом на Летний сад с Инженерного замка». В заключение не могу не сказать еще об одной грани ее, лирического во многом таланта, а именно то, что в ее творчестве промелькнула тень маринизма — на нескольких небольших холстах увиденные и запечатленные у причала в Одессе, качаются на волнах яхты, в ветре и спокойной солнечной лазури, создающей на картине особенную прозрачность, будто не строго брошенные краски в миг обретают несомненную цельность и изображение оживает, становится самою жизнью…
Остается сказать, что жизненные, лучистые работы Татьяны Вавржиной пленяют столь многих, что ее невозможно не назвать мастером универсальной и тонкой кисти.

Станислав Айдинян