Станислав Айдинян
Валерий Беленикин – художник, отличающийся широтой парадоксальной фантазии. Он обладает весьма ироничным и виртуозно развитым талантом. Смелость замысла – его непременное отличительное качество. Силен Беленикин развитием темы, вдохновенно найденный тонкий мотив он заостряет в новизну. Кому, например, еще послужил темой незагоревшийся костер? Не пылающий, а погасший?! Это редкий прием «обратной» смысловой символики – костер — символ огня, а здесь все наоборот! Вспоминаются слова Л. Андреева из драмы «Черные маски»: «Огонь в ночи опасен. Для тех, кто блуждает? – Для того, кто зажег!»
Не только талант, но и биография художника своеобразна и оригинальна. Родился он под знаком Тельца в Москве, в 1961 году. Два года учился в знаменитой и консервативной Репинке, развивая талант рисовальщика, приобщаясь к традициям классической русской живописи. Однако окончил не ее, а не менее основательный Московский государственный художественный институт им. Сурикова по монументальному факультету в мастерской Юрия Королева. Имя учителя для Валерия стоит высоко, ведь он не только наглядно учил определенным приемам. Он рассказывал о том, как Искусство влияет на людей. Например, Королев поведал, что однажды ему довелось побывать в Мексике. Там их познакомили с одним из весьма значительных представителей семьи, от которой немало зависело в политической и финансовой жизни страны. Вел он себя более чем уверенно, шумно, речь его была весьма свободна. Однако потом, когда он повел гостей из России поглядеть имевшиеся в его собрании подлинные шедевры Веласкеса и Эль Греко, он угас, уверенность слетела с него, он уже не говорил громко, вел себя куда скромнее, ведь перед ним были творения божественных по силе талантов!
И на этом и на других примерах Валерий Беленикин стал прозревать в духовную составляющую Искусства, стал понимать, что путь великого художника, выполняющего свою высокую миссию, божественно предначертан, и после ухода из жизни, в картинах продолжается…
Сам Валерий тонко чувствует творения великих мастеров. Когда из мадридского музея Прадо в Питер привезли экспозицию, Валерий вошел в зал и почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглянулся вокруг. Люди стояли, говорили о своем, объединившись в группы. Никто не смотрел на художника, но чувство «ока следящего» все равно не покидало… И тут он заметил, что внимательный взгляд исходит с картины Веласкеса. На него с полотна, преодолевая взглядом столетия, смотрел карлик!.. Не говоря ни с кем, художник вышел из зала, — и иным предстало все вокруг: и здания и текущая меж гранитных берегов под солнцем река Нева, — казалось, она притекает из Вечности, и мудро впадает в Вечность! В тот день нечто открылось художнику. Он особенно остро почувствовал, что творчество — это постижение сокровенного, возможно, разговор с Богом, а не просто раскрашивание красками холста…
Со временем это ощущение получило развитие. При писании картин его охватывал порыв вдохновения. Пик этого чувства недлителен, но времени достаточно, чтобы пережить особое, высокое состояние, когда мир открывается тебе. Ты чувствуешь озарение, цельность. И если чувство, длившееся всего пять, десять минут, наиболее полно отразилось хоть в одном квадратном сантиметре холста, то от него наполняется вся картина, и благодатью может повеять на чувствительную, тонкую душу…
Художник явно знает, что вдохновение не рождается в собственной глубине, а сакрально притекает извне. Пользуясь терминами современной западной психологии, он подчеркивает, что речь идет не о том, что называют «inside» (внутренним), а о том, что можно, напротив, назвать «outside» (внешним). Он утверждает, что высокое проистекает от Творца. И тут, по убеждению художника, возникает огромная ответственность. Нужно сохранить в себе путь к свету. Тот, кому дано свыше, не должен возгордиться, стать рабом собственного таланта. Не надо дерзко стремиться увидеть Бога. Ведь даже Моисею, по Библии, было дано узреть лишь тень Бога. И это понятно, — человек не может долго смотреть на Солнце, как же он может увидеть и созерцать Того, кто создал Солнце?!.
В изобразительном искусстве – стремление к свету тоже доминантно. Беленикин не считает, что тень – решающая составная часть формы. Но не будет тени, не будет формы. Если есть свет, появится новая форма в свете и цвете. И свет, который первичен, в единстве с формой породят на холсте новую жизнь. Тени, как и отрицания, не надо бояться. Смерть не есть вершина зла. Это всего лишь переход в иную категорию жизни. И если человек привержен при своей земной жизни Свету, то и далее его посмертный путь идет по светлым тропам божественного совершенства.
Все эти мысли художника нам надо знать, для того, чтобы понять духовные ориентиры, отличающие его от ремесленника, беда которого в том, что он, совершенствуя внешнее мастерство, все же «застревает» в форме, в материальном, необходимом, но, увы, не первичном аспекте проявлений настоящего Искусства…
Однако настало время вернуться к биографической составляющей судьбы художника. Со времени окончания МГХИ им. Сурикова в 1991 году, он выходит на широкую дорогу творчества. Ведет бурный, молодой по накалу, образ жизни. Беленикин становится известен в художественной среде своими произведениями в духе соцарта. Это протестная, экспериментальная, шокирующая живопись.
Не боялся он и открытых форм общественного протеста против произвола новых «хозяев жизни». Акция противников захвата концерном «Логоваз» выставочного зала «Манеж» близ Красной площади, вызвала широкий общественный резонанс – картины Валерия Беленикина художники несли по Москве на руках. Это было отражено мировой прессой. Художники тогда победили. Выставлялся художник очень много, участвовал в выставках и в том же легендарном «Манеже», и в галереях по всему земному шару, вплоть до отдаленных континентов. Приведем о том одно из свидетельств: «Мне кажется, что мистер Беленикин профессиональный художник высочайшей цельности. Он мог бы стать ценным пополнением интеллигентного слоя любой страны» – писал в 1993 г. доктор Милисен Владив-Гловер, глава славистского отделения Университета «Монаш» в Австралии. Однако молодость и бурлящая, нерастраченная энергия художественного и жизненного поиска стремили В. Беленикана еще дальше – за другую сторону горизонта, в Соединенные Штаты.
Появление его в США было связано в том числе с тем, что Валерий был по основному образованию все же художник-монументалист. В этом смысле он обладал огромным творческим потенциалом, который намеревался проявить в Новом Свете. Вспомним также, что он свой дипломный проект в Суриковскм институте осуществил как большой цветной витраж «История народов» для Финансового центра в Нью-Йорке. Работа эта действительно участвовала в конкурсе, но осуществлена не была, поскольку в центре композиции был изображен Христос, а в Финансовом центре, видимо, работали «во благо бизнеса» представители и других четырех основных мировых религий. Правомерно предположить, что не художественные особенности, а именно религиозная «однополярность» помешали осуществлению столь яркого в прямом смысле проекта, который должен был быть грандиозно и четко виден с реки Гудзон…
И вот в 1997 году художник оказывается в Штатах. Сейчас, вернувшись в Россию, он положительно в целом оценивает опыт своего длительного путешествия по чужим и чуждым мирам, где он много познал, многое понял, где многое ему открылось. Он, однажды, создал монументальную роспись в городе Трентон, здании закрытой церкви, сохранив духовную суть новой росписи, зашифровав в алтарном изображении образ Св. Георгия Победоносца… В 2000 году он открыл собственную галерею в штате Пенсильвания, в городе Нью-Хоуп, чье название с английского переводится как «Новая надежда». Однако дальнейшие надежды на будущее повели дальше и привели Валерия в город антикваров Ламбертвилль, в штат Нью-Джерси. Галерея функционирует и сейчас, продолжая реализовывать плоды творчества художника. Наряду с загадочными, тонкими и разнообразными холстами американского периода, В. Беленикин не отказывал себе и в том, чтобы сатирически изображать представшую перед ним реальность. У него в «багаже» имеется целый ряд иронических работ, написанных явно взглядом «со стороны». Не польстил художник своим американским «героям», изобразив их в большом холсте «Поздравляем вас, мистер Беленикин!». Бруклинские персонажи, как чисто американские так и эмигрантские предстают в самодовольном «ореоле» мещанства. Самого художника нет среди них. Это групповой портрет тех, для которых существует только материальный срез жизни, на всех лежит печать поверхностности, на многих – вульгарности.
Еще более остро, по смысловой обобщенности, «звучит» тот холст, где он, Беленикин, осмелился покуситься на святая-святых американского обихода, на сам доллар. Среди дырявых бочек, сломанных лыж, и старых игрушек, из картонных ящиков высыпаются, тоже выброшенные на свалку, пачки долларов. Для американцев – шокирующая картина. И еще художественно верная деталь – близ также попавшего на эту помойку глобуса, спокойно умывается кошка, которую уж точно, эти бумажки в пачках никак не интересуют. Вот так художник еще, в который раз, становится мастером сюжетного хода, детали, отточенной самой жизнью!
И зря телевизионная группа одной из московских телевизионных компаний допытывалась у бывшего на выставке искусствоведа – А что, он там, наверное, совсем другой, он там пишет по-американски, для их рынка, буржуазно? Нет, Беленикин верен себе, хотя, можно сказать, что теперь соцарт не является основным направлением в его творчестве. И еще –художник всегда немного пророк, в нынешней ситуации большого кризиса и рецессии, проще говоря, спада в американской экономике, упомянутая картина с долларами на свалке, созданная задолго до того, действительно, можно сказать, пророческая.
Сказанное выше, вовсе не говорит о том, что Валерий Беленикин не воссоздавал на своих холстах просто понравившихся ему пейзажей, или не рисовал постановочных, неизменно причудливых и эстетически совершенных и сложных натюрмортов.
Просто душу его, как монументалиста, влечет к большим работам, большим сериям. К продолжающейся серии относится целая галерея авторских портретов личностей, значимых для русской и мировой культуры и истории. Тут портреты Столыпина, Пушкина, и Есенина, и Шаляпина, Солженицына, Гоголя и, особенно оригинальный, не лишенный символичности, портрет гениального чемпиона мира по шахматам Алехина, так и не побежденного, умершего чемпионом. Валерий пояснил, что в этой работе в образе белого принца – душа шахматиста, на горизонте — пирамиды Египта, откуда пришли шахматы, а стоящий на шахматной доске с опрокинутыми фигурами человек в кожаном плаще и шляпе, надвинутой на глаза – агент иностранного отдела НКВД, отравивший Алехина перед матчем с советским гроссмейстером… Так в судьбы и картины о них рассказывающие, сама жизнь вплетает мотивы трагические…
Множество полотен Валерия Беленикина в широком смысле слова экспромтальны, они сами рождают себя из-под кисти мастера. Например, как евангельски емок и прост вариант картины художника, где он изобразил стадо овец в долине… Сколько в них естественного и вечного… Или проткнутый, пронзенный стрелами сказочный дракон – вот уж совершенный и потрясающий по силе образец фантастического реализма, более реальный, чем сама реальность… Работа, достойная крупного европейского музея! Впрочем, это можно с уверенностью сказать о многих и многих работах Валерия.
Сам художник говорит, что в последнее время его заинтересовало русское средневековье, славянская сказочность, язычество. В этом духе и образе им созданы былинные по «плотности» мощных тел, тяжелые богатыри, которые не прочь поспать в лесу, положив рядом с собою дубину – а вдруг ворог какой подлезет – вот ему и несдобровать!.. К той же «колее» отнесем и цикл, где еще одним эпическим героем – старичок. Этот сидит на пне, и оттуда вовсю поет березкам да низкому небу какую-то дикую песнь под балалайку. Поганки на поляне лесной все, как на подбор, на его шапку смахивают – вон, мол, какое единение с природой!
А на другом полотне подобный ему сородич-старичок уже не так одинок, сидит тоже на пне, но уже низком, и играет на свистульках и мальчику и почти современному длинноволосому поэту с серьгою в ухе. Заслушавшись, тот уронил книжку, где, кажется – стихи… Присмотримся – нет, не только поэт он, за плечами его неявно виднеются ангельские крылья. Вот такой потрепанный жизнью, чуткий ангел. Старичок всецело от Природы – ведь внимают ему не только мальчик – дети как раз чуют природу, но и существа в природе остающиеся – и собачка, и сова… Даже «старый» ангел… Фантастической сказочности добавляют и пышная распряженная карета – родом из восемнадцатого века, и автомобиль 1920-ых годов, который тоже волею художника попал в сказочное пространство… Смещение исторических планов – намеренное допущение, однако оно у Беленикина встречается нечасто.
Есть у мастера и работы прямо относящиеся к неосимволизму. К ним, в первую очередь относится его «Факел». В этом выразительном холсте – из одного края в другой идут волы, они проходят мимо нависшего над ними огромного человека-великана, большого наблюдателя этой таинственной процессии. И – нераскрытою тайною, на спине одного (!)
из быков – два зажженных факела… Вот где простор для воображения! Многие священные тексты древности были самонаполняющимися формами, куда сознание читающего вкладывало вопрос, и вопрошающий касался высей сознания, откуда внезапно появлялся ответ. Так и эта многосмысловая, а оттого бездонная работа Валерия, и в нее можно вкладывать вопросы и получать массу метафорических ответов. Не менее символична и работа «Секрет». Ее можно бы скорее назвать «На запоре». Изображена щель за закрытой дверью, откуда выбивается свет. Запор застарелого запрета, заросший травой забвения в паутине запустения и оставленности. Так скрыт от людей смысл старинных преданий и тайны прошлого… Эту работу с полным основанием можно тоже отнести к произведениям символическим по своей природе.
Так многие работы художника предстают мистериями сложности жизни. В них есть и цельность, и красота, и притягательность тайны. Тайна эта может предстать тайною Природы, может – загадкою Личности. Перед нами — многогранное творчество очень плодовитого и, одновременно, исключительно талантливого профессионала, которому многое доступно.
По признанию Валерия, ему особенно неприятны леность и себялюбие, по его мнению, крепким канатом связанные с гордыней. В жизни Валерий, несомненно обладая человеческим достоинством, далеко не ленив, что же касается гордыни, то у него более чем у многих иных художников есть основания к гордости уже сделанным, поскольку в его работах, рассеянных по всему миру, осталась частичка его неповторимого света, его пути, который освещаем тем незримым и недосягаемым Факелом, который светит свыше…
Станислав АЙДИНЯН,
член правления Международной Ассоциации содействия культуре,
искусствовед Федерации Акваживописи,
член экспертного совета Ассоциации художников-портретистов,
член Союза Российских писателей