Ирина Дмитриева-Ванн – обладательница очень эмоциональной, богатой в цветовом отношении кисти… Она – окончила в России Дальневосточную академию искусств. Училась также в Китае в мастерской Ли Чжу Яня, «исповедующего» стиль «сей». Ее персональные и коллективные выставки своей географией объяли и Россию, и Таджикистан, и Южную Корею, и другие страны. У художницы наблюдается свое виденье Природы. Она, обретая мастерство, доказала, что ей удалось развить в должной мере данный свыше ей при рождении художественный талант. Особенно положительно на биографии Ирины сказалось творческое сотрудничество с писателем, поэтом, мыслителем, переводчиком Тимуром Зульфикаровым. Одна из персональных выставок живописи Ирины называлась – «Миры и мифы Тимура Зульфикарова. Красавицы Таджикистана». Вернисаж состоялся в 2015 году в Душанбе, в Таджикском институте изобразительного искусства и дизайна.
Стихия Ирины – это прежде всего создание образа, и этот образ, как правило, имеет черты женственности, мягкости, плавности, зрелости, цветастой восточности, и конечном итоге – возвышенного искуса, соблазна… В ряду работ, проецирующих подобные черты, первой назовем образ восточной полногрудой красавицы, Рухшоны, то есть Роксаны, жены Александра Македонского, воитея-полководца, царя эллинов. На желто-песочном фоне гор фигура женщины предстает как восточный символ плодородия. Три горы. Треугольные серьги, композиционно «аккомпанирующие», подпевающие, дальним горным вершинам. Тут нет буйства красок, тут зрелось плодородия, цельность форм. Лик женщины ее иссиня черные волосы, все подчинено ее загадочному, синеокому взгляду… Эта картина, неяркая по палитре, берет зрителя в плен выразительной, чисто восточной символичностью. В этой работе есть влияние таджикского изобразительного искусства XX века, а в некоторых ракурсах она напоминает графическую основу восточной чеканки… Не менее женственна «Ева из кишлака Кандара».В этом женском образе, во взгляде, в сидящей обнаженной фигуре, больше колдующей опасности, а не только красоты… Сама красота символизирована в изображении тремя птицами, которые видны в левой части картины. Как будто в саду, где висят красные и желтые плоды, птицы собрались, чтобы оттенить загадочный образ Евы, чья женственность так же таинственно опасна, как притаившаяся за ее плечами – змея!..
Пожалуй самый «нейтральный» образ женской красоты Ирина Ванн создала, когда нарисовала стилизованный портрет Нилюфар, жительницы кишлака Зимгуруд. Тут применена синяя и красная палитра, цветущая на светлом фоне. У героини – длинные голубые глаза, выразительные брови и губы. Внимание привлекает прежде всего килевидный овал лица, и здесь пред нами явлен образ максимально женственный.
Ирина Дмитриева-Ванн умеет и сакрализировать свои образы. Ей удалось создать изображение Анахиты (Анаит) – Ардвисуры, — в иранской мифологии она фигурирует как богиня Божественной Любви, плодородия, небесных вод, стекающих с вершины горы Харахваити. В ее ведении – Вода, Влага, Луна, Любовь, Женственность. В Зенд-Авесте Ардвисура-Анахита предстает как стройная, богоподобная девушка знатного рода, которая оказывает помощь молящим о ниспослании силы, но лишь тем, кто чист, праведен сердцем и душой, и она же отказывает в покровительстве служителям зла… Она – самая прекрасная из дочерей Ахура-Мазды. Своеобразие трактовки художницы в том, что ее Анахита предстает в образе некой тройственности. Основной, центральный образ с «увеличенными» женственными формами – в центре. По бокам – как два отражения – еще две женщины, словно духи синего водного потока, как два ее отражения. За их плечами все те же три горных вершины, уже знакомые нам по портрету Рухшоны, жены Александра Македонского…
Ирина Дмитриева-Ванн создала и оригинальный, символический портрет праведника, учителя пророка Мусы (Моисея), Хызра. Вся картина выдержанна в строгих, остуженных, синих тонах. Старец изображен на фоне синего «многогорья», над котором низко висит желтая луна. От лица праведника веет древностью. У него длинные волосы, длинные глаза, окладистая, неширокая, сужающаяся книзу борода. В очах его – синь глубины. Это мудрец Востока. Соответственно легенде, — рассказывает художница, — праведник Хызр встречается в горах путникам, которые заблудились и терпят бедствие, а также тем, кто находится в экстатическом состоянии…
Ирина, иной раз, следуя своей стилистике и образной системе, создает также «отражения» древнего праздника Навруз, имеющего домусульманское происхождение, — по словам художницы, — это праздник возрождения Жизни, Любви, Солнца. Для того, чтобы изобразить праздник, использованы все те же женские образы, на сей раз менее намеренно преувеличенно выпуклые, но более орнаментально условные. Горы на горизонте, общее настроение созерцательной радости творят тут праздник.
У Ирины Дмитриевой-Ванн в творческом собрании имеется особая, тайная графическая колея, которая ведома далеко не всем, кто знает плоды ее кисти и пера, Она создала эротический цикл, который отличается и профессионализмом, и утонченностью, и овальной плавностью «несущих» и создающих образы, линий. Особенно удачны те графические листы, в которых происходит слияние воедино двух образов – мужчины и женщины… Овальная, женственная природа рисунка здесь явно и определенно доминирует. Автор смело вводит в следующие листы орнаментально преображенные фаллические символы. Ээто особенно оригинально, если учесть изначально восточный колорит этих графических изображений. Иногда используются некие «псевдолитеры», также имеющие декоративно-орнаментальное назначение. Ирине под силу создавать иллюстрации к мифам и преданиям народов Востока. Это потенциальное умение она постоянно демонстрирует в своем развивающемся творчестве.
Станислав АЙДИНЯН,
вице-президент Российско-итальянской Академии Феррони, член экспертного совета Ассоциации художников-портретистов, искусствовед Федерации Акваживопись, член ученого совета Литературно-художественного музея М .и А. Цветаевых, главный редактор литературно-художественного журнала «Южное Сияние».