Символика в сакральных текстах

Священные тексты мировых религий являют собой духовную основу, краеугольные камни Духа, познанного в высоком состоянии Откровения. Если текст воистину священен, возникает ощущение необоримой мощи, космических лучей, претворенных в слова. Кто бы ни был создателем, проводником, через которого человечеству было дано свыше Слово, к какой бы конфессии ни принадлежал изрекающий, все равно мы ощущаем миг гармонического слияния с эманациями иных миров.
Для христианской культуры основным сакральным текстом служила и служит Библия, точнее даже вторая часть ее, четвероевангелие, повествующее о земном воплощении, деяниях, учении и вознесении Иисуса Христа, сына Бога. Символически каждое Евангелие ориентированно на определенную духовную стихию. На протяжение веков и веков в народах, осиянных светом евангельским незримо воплощался образ, лик, дух Христа. Библия имеет многосмысловую природу – повествовательно-историческую, символико-аллегорическую, в некоторых частях своих, в частности в пятикнижии Моисея – числовую природу, также свидетельствующую о боговдохновленности…
Однако в века первохристианства, когда основой иудейской веры был Ветхий завет, а Евангелия от всех апостолов, учеников Христа, были своего рода подпольной литературой, существовали также, кроме общеизвестных, еще иные евангельские тексты впоследствии церковью не признанные, отвергнутые, часть из которых стерлась в памяти верующих поколений, и дошла до нас лишь во фрагментах. Это касается прежде всего текстов иудео-христианских, как, например, фрагменты Евангелия эбионитов. Надо сказать, что иудео-христиане не порывали с иудаизмом, исполняли его обряды.
Однако сокровенный огонь тайного знания в первохристианстве зажжен был в гностических Евангелиях. Гносис – священное познание. Именно в них находим символическую природу, концентрированное выражение силы истины Христа и его учения.
Евангелие от Фомы, Евангелие от Филиппа, полные тексты их были обнаружены в 1945 году среди коптских рукописей, найденных в пустыне близ Наг-Хаммади, в Египте. Рукописи были созданы во время, максимально приближенное к земному воплощению Иисуса Христа, были почитаемы христианами в первом-третьем веках нашей эры, читались на ровне с текстами, включенными в Библию. Отметим, что в отличие от четвероевангелия, дошедшего до нас в греческом переводе, эти рукописи написаны на коптском и арамейском, т.е. на тех древних языках, которые были в ходу во времена Иисуса Христа. Да и многие притчи, в них изложены более подробно, развернуто, от того и яснее.
Углубимся в символику Евангелия от Фомы:
Иисус сказал: Я бросил огонь в мир, и вот я охраняю его пока он не запылает.
Слова Христа многозначно символичны.
Христос бросил огонь в мир. На простой ступени первоначального понимания брезжится элементарный смысл: Он принес и распространил Учение, огненное по силе. Способное поджечь в мире мыслящий тростник живых душ.
«Я бросил огонь в мир» — прочитывается символически еще и в солярном значении огненности, т.е. огонь – солнце – непременный атрибут времени, когда ранние христиане при молитве Христу обращались к Солнцу. (Это не удивительно, вспомним, что мужское божество Апполон, бог солнца, олицетворял в древнем мире положительный творящий принцип Вселенной, а женские божества, напротив, отрицательный, чувственный, лунный).
Огонь в понимании древних символизировал Мысль. В этом контексте Слово Христа, брошенное в мир, было огненным.
Огонь брошенный в мир, это еще и апостолы, ученики Христа и, в более широком смысле, их последователи. Именно их огнем душевным продолжало существование христианство, со временем разделившееся на церкви. Ученики, последователи были искрами, брошенными во мглу мира, иссохшего как старая древесина – ей уподобим тех, кто жаждал веры и знания.
Свойство огня – распространятся, выжигая вокруг огромные массивы лесного пространства. Огонь может иссякнуть, оставив после себя лишь холодную золу. Но придет день, с неба вновь грянет молния, вновь загорится живая древесина… Огонь неуничтожим. Он – один из космических принципов преображения и очищения. По этой причине Сын Бога Иисус Христос именно огню уподобляет свое учение, свое влияние на человечество, а если вдуматься, и вслушаться в слово Его, то и сам Его приход в мир. Это Он, единый с Отцом своим, спустился ко грешному, страдающему человечеству, неся Новый Завет. Это он огненно пожертвовал собой, «сгорев» в человеческих страданиях на кресте. И сколько потом людей, ставших святыми, последовали за ним той же огненной дорогой…
Но что же охранял Христос? Христиан-неофитов преследовали и в древней Иудее, и в императорском Риме (чьей колонией была Иудея). Их мучили до смерти, сжигали заживо, морили в глубоких ямах, отдавали на растерзание львам или распинали, как распяли на кресте их Учителя… Так как же Иисус охранял их? Во-первых охраняемо было коллективное тело христианства, которое укреплялось тем более, чем больше было невинных жертв. Кто как не первосвященники Израиля должны были понимать, что чем больше душ гибнет за веру, тем сильнее эта вера становится. Христос не охранял земные тела своих учеников и последователей, как Отец Его не охранил Его от физической смерти на кресте. Но Христос воскрес и явился своим ученикам. Знаменательно, что он предупредил учеников, чтобы не касались его, ибо огонь может сжечь их… Ученики должны были воскреснуть в Царствии Божием, на ином плане бытия, в ином срезе волнового мира. Что до того,  что они потеряли земное тело?! В страданиях за веру они так закалили свой дух, что их монады остались после физической смерти не разрушены. Христос охранял от разрушительных сил хаоса от эгоистического духа Люцифера тех христиан, которые возложили на себя  миссию страдания. В этом смысле огонь – постоянный эпитет боли. Страсти Господни есть страсти огненные…
Итак, как это ни парадоксально Христос, с высших планов бытия охранял страдания тех, кто в огненной боли сжигал все грехи, ошибки, дисгармонии своей жизни, чтобы вместе со Христом стать помощниками Бога в деле творения, стать подобным ангелам, благим силам, сотворяющим миры.
Вот как, кого и для чего охранял Христос. Он собирал под знамя свое, на котором начертан был крест, души, ставшие небесным воинством, которое воюет с косной, неодушевленной материей, как огонь и свет воюет с мраком, с тьмой.
Иисус знает, что огонь запылает, что не даром брошены в мир искры. В словах его об этом – предсказание того, что во всем мире будут его последователи, что везде распространится Христианство.
И все же обратим внимание на то, что Иисус не бережно принес огонь в мир, а именно бросил его! Не равномерно распространенно будет учение. Где-то оно станет основой жизни народов, а где-то одинокими искрами будут в душах нести его непонятые одинокие…
Я бросил огонь в мир – говорит Христос. «Я» в данном случаи прочитывается символически как сила, идущая от Бога Отца, Бога Вседержителя, Бога Творца. Сам Строитель Вселенной, вложив Дух Святой в своего Сына – Христа, повелел запылать Истине христианской веры.
Мир, мирское, мир человеческий, куда Сын Божий бросил огонь, предстает материнским лоном, где рождается в страданиях дитя, зачатое от Любви Космической.
Приведем слова любимого ученика Учителя Мира, Фомы, дошедшие до нас в его апокрифическом Евангелии – «Иисус сказал ученикам своим: Уподобьте меня, скажите мне, на кого я похож. Симон Петр сказал ему: Ты похож на ангела справедливого. Матфей сказал ему: Ты похож на философа мудрого. Фома сказал ему: Господи мои уста никак не могут сказать, на кого ты похож. Иисус сказал: Я не твой господин, ибо ты напился из источника кипящего, который я измерил.
И он взял его, отвел его и сказал ему три слова. Когда же Фома пришел к своим товарищам, они спросили его: Что сказал тебе Иисус? Фома сказал им: Если я скажу вам одно из слов, которые он сказал мне, вы возьмете камни, бросите их в меня, огонь выйдет из камней и сожжет вас».

Можно сказать что, символизм огня в до христианские времена был иным, чем в последующей христианской культуре. Старинные авторы-богословы замечали, что в Священном Писании огонь соединяется с явлением божества. «В ветхозаветные времена огонь сходил от Бога и пожирал приготовленную жертву» (Библейская энциклопедия. Составление Архимандрита Никифора. М., 1891, с. 525). В Песни Песней с огнем сравниваются пламенная любовь в сердце. И даже сам Господь называется «огнем поедающим» (Второзаконие, 4,24) В новозаветные времена огонь вследствие христианских верований стал восприниматься ни столько в общекультурном контексте как воплощенный в земную жизнь луч солнца, не как отблеск лучей Аполлона, Феба, но как метафора для  обозначения ипытания, или посмертного наказания огнем адовым, пламенем, пожирающим грешников. Огонь, как символ европейской цивилизации стал приобретать трагический оттенок. Трагически он стал осознаваться и в богословии и в обыденном сознании европейца. Восприятие огня, как понятия, стало в смысле своем сдвигаться ближе к понятию «страха Божия». Жертву искупительную принес во имя человечества Христос. Но самозаклание для христиан запретно. На огне очищающем сжигали не «добровольцев», а нераскаявшихся в грехах ведьм и колдунов. Мистически не оснащенному сознанию не понять никогда, что сожжение настоящей ведьмы, «очищение огнем» ее ритмически исковерканной, полной зла души было для палачей инквизиторов актом сострадания и благодеяния. Вкусившим  огненной смерти, страданием очистившимся возможно будет даровано прощение. Т.е. монада их огнем может быть заново сгармонизирована …
Так что в европейской культуре в период и после периода средневековья огонь имел и искупительно-устрашающий смысл…
Не забудем также, что и в православии и в католицизме и у григориан, в церквах возжигаются свечи. Человек приносит восковое тело горящей свечи в жертву Богу! Этот символ – символ горящей свечи пред иконой или распятием – непременный атрибут культуры христианской цивилизации. В трепете свечей произносятся молитвы о ниспослании здравия живущим и о посмертном упокоении умершим. На самом деле огни и молитвы сохраняют духовную цельность Планеты, ритмически правильно, глубинно-естественно апеллируя к Высшему Существу, Верховному Разуму Вселенной…
Как известно, Библия и, особенно ее христианская часть не верит в эволюцию. Речь скорее идет об инволюции, постепенной порче человеческой природы и затем о гибели мира, отраженной в трагическом зеркале Апокалипсиса. Но не надо забывать, что гибнет материя и с нею те, кто грешны, кто не причастился к божественной гармонии. Праведники же ликуют после перенесенных страданий, после смерти попадая в Царствие Божие. Так что им никакой огонь не страшен. Мы подошли к священнейшему из порогов понимания огня. Для праведного, для святого, для чистой души, огонь не страшен потому, что равнозначен Свету. Из огня страданий они плавно переходят прямо в лучи Божественного света исходящего от Творца. Символическая суть этой духовной трансформации: с высот светят Небесные лучи Духа святого, снизу из преисподни, —  рдеют углем мучительные языки адова пламени. Меж ними на тонкой и хрупкой нити жизни подвешено человечество, которому Бог подарил свободу воли – выбрать путь вниз, или путь вверх. Два огня, два принципа, два типа посмертной реальности огненно символизированы в христианстве.
Сакральные тексты  формируют и пробуждают глубинный пласт души народов целых континентов. В античные времена у каждого народа были свои боги. В 20-ом, в 21-ом веках основные религии определены. Слово предания запечатлевается буквально во всем: в образе жизни, в законе ответственности – совести, в представлении о Боге… Оно приходит к маленькому человеку вместе с речью, с его родным языком и в этом смысле доподлинно, «В начале было Слово…». К счастью многие положительные истины к нам приходят генетически, врожденно… Размыкать в нас добро, возвращать к первоестесвенности, «декодировать» высокие пласты нашего сознания, его не экзистенциальные, а бытийные плоскости помогают сакральные тексты. (Конечно при условии вдумчиво-пристального к ним отношения). Они могут через творческое сознание человека насыщать культуру, определять высоту исканий. Например – бесчисленные произведения мировой живописи на библейские сюжеты, исполненные во всевозможных стилях – от классики до авангарда. Множественны аналогичные явления в поэзии, прозе, музыке, скульптуре, храмовой архитектуре… Сакральные тексты через Художника, в широком смысле этого слова оплодотворяют мировую цивилизацию.