Поэт и переводчик Галина Рудь взяла на себя «сизифов труд» — бережно поднимать на гору совершенства в переводе на английский язык ставшие уже классическими поэтические тексты Марины Цветаевой.
Галина создала книгу-сборник переводов из М. Цветаевой и назвала его – «В пантерины лапы могла бы – взяла бы. Избранная лирика». И на английском — Marina Tsvetaeva, «Were I could – I’d take thee in the panther’s paws. Selected lyrics Selected lyrics».
В этом, именно литературном переводе Галина не идет по пути только рифмованного подстрочника, а при стремлении к максимально точной передачи русского текста оригинала, она все же создает поэтическое переводное произведение на английском языке, которое по замыслу автора, призвано познакомить англомыслящего читателя с тем лирическим ключом, что животворно отмыкает наследие Поэта.
Имеются многие пути и возможности «межязыковых трансформаций», отстаивающих свое право на существование. Об этом писал известнейший ученый, теоретик перевода Л. Бархуларов в своей книге «Язык и перевод»: «Сложность описываемого объекта, его многосторонность исключают возможность построения одной единственной «универсальной» модели, которая была бы в состоянии отразить сразу все стороны изучаемого явления во всех их сложных взаимных связях и отношениях. В силу этого в современной теории перевода существует целый ряд так называемых «моделей перевода», причем каждая из этих моделей отражает тот или иной аспект, ту или иную сторону реально существующего явления — процесса перевода как определенного вида межъязыковой трансформации. Было бы наивно задавать вопрос: какая из ныне существующих моделей перевода является «правильной» или «истинной»? — все они по-своему верны, поскольку моделируют одно и то же явление (процесс перевода), хотя и с разных сторон; и, разумеется, ни одна из существующих моделей не может претендовать на абсолютную истинность или универсальность».
Идя путями Бархударова, мы вспомним и о том, что существует и описательный («разъяснительный») перевод, когда переводчик решается раскрыть смысловую, семантическую данность строки Поэта. А бывает, что Поэт создает неологизмы, придумывает слова (как это делали В. Хлебников, и иногда – М.Цветаева); или использует слово в его нерядовом, порой экзотическом значении. И тогда еще сложнее труд переводчика. Ведь перед ним встают примеры безэкивалентной лексики — и ему приходится раскрывать значения лексической единицы при помощи развернутых словосочетаний…
Все, что мы сказали – это о сути проблемы перевода. О сложности этой проблемы. А теперь обратимся к конкретному опыту Г. Рудь. Вот она переводит широко известное стихотворение М. Цветаевой «Рождественская дама», в переводе – «Christmas lady». Вторая строка Цветаевой «Не страшны ему ни бездна, ни река… — переведена как — It’s afraid of neither chasms nor streams» Те есть, в обратном переводе, «Он не боится ни пропастей ни потоков» — слово streams лучше передает опасную динамику воды, которой стоит опасаться! Хотя в подлиннике всего лишь «река». Так что утверждаем, перед нами именно художественный, поэтический перевод. И в том же стихотворении, предложение «Увези меня с собою в облака», завершающее у Цветаевой строфу, каждое четырехстрочие, преведено почти подстрочно как — Take me with you to the clouds, please!
Вот это —please! – которого, кстати, нет у Цветаевой, придает повторяющейся строке мягкость и подчеркивает, что подобный смысловой повтор наблюдается в оригинале…
В стихотворении «В раю» вторая строфа звучит по-русски так –
…Где сонмы ангелов летают стройно,
Где арфы, лилии и детский хор,
Где всё покой, я буду беспокойно
Ловить твой взор…
У Галины Рудь –
…Where angels’ hosts’re harmonious, and where’s
The harp, the lilies and the children’s choirs,
Where’s all the rest, I will be very restless,
Catch dear eyes…
У переводчика эмоция усилена, у нее – не просто безустанно, а — «… очень беспокойно / Ловить милые глаза…» — По буквальному смыслу вводится та нежная, женственная мягкость, которая придает всему стихотворению М. Цветаевой еще более лирический характер.
И главное – в музыкальном ключе перевода Галины действительно слышится музыка стиха, что встретишь далеко не у всех переводчиков-профессионалов Европы и США, которые, переводя стихи с русского языка, порой ограничиваются их «эссеистическим», прозаичным прочтением, передавая лишь смысл или даже тени смысла оригинального текста…
Более того, автор перевода старается сохранить основы строфики и поэтического «рисунка» стихотворения такими, какими их создал автор, и это также важно для тех, кто принимает и понимает русскую поэзию и любит Марину Цветаеву…
Станислав АЙДИНЯН,
заместитель председателя Южнорусского союза писателей, главный редактор литературно-художественного журнала «Южное Сияние», действительный член Российской академии художественной критики, вице-президент Российско-итальянской Академии Феррони, действительный член Европейской академии естественных наук, член ученого совета Литературно-художественного музея М. и А. Цветаевых.